Майкл скривился:
— А почему я его не видел?
— Наверное, потому, что он этого не хотел. Думаю, что он и прятаться на этом мосту мог.
Майкл дернул головой, указывая на окно, из которого было видно, как Джек направляет едущую по газону пожарную машину.
— Почему ты мне о нем не сказала? — спросил он.
Я буквально раскалилась от стыда. Для меня это был непростой вопрос.
Разве я могла признаться Майклу в том, что мне хотелось, чтобы Джек, чье повышенное внимание и комплименты мне льстили, был только моим? Я принимала его за некоего ангела-хранителя, а кем он оказался? Убийцей! А ведь он жил в моем доме. Сидел рядом, когда я спала. Я была так глупа, что поверила его обещанию меня защищать.
— Поначалу я не отнеслась к его появлению серьезно. А потом уже стало казаться, будто я тебя обманываю. И что надо это скрывать. Я должна была бы осознать, что поступаю неправильно.
У Майкла был задумчивый взгляд.
— У нас обоих есть поводы сожалеть о том, что мы о чем-то решили умолчать.
— Тогда, в твоей комнате, когда мы поцеловались… — Я смолкла. — Ты сказал, что хотел бы поцеловать меня еще раз. Но ты знал, что уже не вернешься. Значит, это был прощальный поцелуй?
— А тебе как кажется?
Я понимала, что позже, наверное, буду очень злиться на себя за то, что позволила Майклу так легко отделаться, но мое горе уже сменилось опьяняющим чувством облегчения, быстро разлившимся по всему телу. Совершенно спонтанно и непроизвольно.
— Думаю, что прощальный. В таком случае теперь, наверное, полагается приветственный поцелуй. — Нервничая, я теребила узел на шарфе, то затягивая его, то ослабляя. — То есть я же тебя из лап смерти вырвала… В сущности-то…
Майкл пристально посмотрел на меня, потом сделал шаг вперед и обнял меня. Удар током на этот раз был настолько сильный, что я едва удержалась на ногах.
— Да, он был прощальный. Я думал, что больше тебя не увижу, и мне не хотелось умирать, не поцеловав тебя. — Майкл застонал. — Боже, все как в настоящей трагедии.
— А так оно и было. — Я вспомнила, как разрывалось мое сердце, когда я думала, что потеряла его навсегда. — Я чувствовала себя просто ужасно.
— Извини.
— Я тебя не простила. — У меня тряслись ноги, голос предательски дрожал — я была готова расплакаться. — Я не знаю, когда я это сделаю, если вообще смогу. Но я ужасно рада, что сейчас ты здесь.
— Эмерсон…
— Я не знаю, что все это значит, но, когда я думала, что тебя не стало, я буквально не могла дышать. Было такое ощущение, что от меня самой осталась только половина. — Из меня буквально лились слова, у меня не просто фильтр был сломан, у меня вообще кран прорвало. — Мне всего семнадцать. Кто так себя в семнадцать лет чувствует?
— Эм…
— И что касается Авы или Калеба… Я не хочу, чтобы кто-нибудь стоял между нами. Я…
— Эмерсон! — повторил Майкл с нетерпением.
— Что?
— Помолчи, пожалуйста. — Он наклонился ко мне, остановившись, когда его губы были уже совсем рядом с моими. — Я не могу тебя поцеловать, пока ты говоришь.
Радость, забурлившая у меня в крови, перечеркнула боль, испытанную в тот момент, когда Майкла не стало. На миг я вспомнила ту Эмерсон, которая тогда лежала на траве без сознания и которой предстояло очнуться и осознать свою утрату.
Но я отпустила эту мысль, целиком отдавшись ласкам Майкла, который вновь стоял передо мной целый и невредимый.
Мы опустились на колени, приоткрыв дверь так, чтобы можно было видеть, что происходит во дворе. Пламя уже почти погасло. Машины выезжали со двора, после них на траве оставались грязные следы. Их движением руководил начальник пожарной команды. Все его лицо было в саже, он отдавал команды водителям, из его рта валил пар.
— Нам надо добраться до кабинета Лайема, — сказала я. — Кэт ждет нас по другую сторону моста.
— Позволь мне пойти первым, — улыбнулся Майкл.
Я вскинула бровь.
— Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться. И обо мне тоже.
Майкл выглянул наружу и посмотрел налево и направо, наблюдая за снующим прямо под самым носом Лендерсом:
— Надо принять меры предосторожности. Я хорошо знаю дом и людей, которые могут там оказаться. А ты нет.
— Ясно.
