— Как скажешь, все что угодно.
Во второй раз этот диалог произвел на меня еще более кошмарное впечатление, если такое вообще возможно. Но теперь я знала, что Майкл с Лайемом в тот момент находились в лаборатории, а я сама пряталась за деревом всего лишь в нескольких метрах, слушая тот же самый разговор.
Все это казалось таким странным.
Я, насколько хватило смелости, прижалась к двери, выглядывая в щелку.
Джек на фоне зимней природы казался настоящим красавцем, он был совершенно невозмутим и уверен, что имеет право на то, что он собирается сделать. Я его за это еще больше возненавидела.
— Как ты думаешь, нас скоро начнут искать? — На этот раз голос Авы прозвучал как-то иначе. Может, потому, что теперь они подошли ближе ко мне. Или она испугалась.
— Вообще не начнут. Никто и не поймет, что пожар вызван воздействием на время. — Джек говорил об этом так, словно Ава волновалась совершенно на пустом месте, — и был прав. Судя по тому, что рассказывал мне Калеб, властям совершенно ничего не известно о существовании таких мест, как «Песочные часы». — Хватит уже думать о последствиях. Тебя как будто из полиции подослали капать мне на мозги.
Когда они проходили мимо сарая в сторону леса, я постаралась рассмотреть лицо Авы, но лишь мельком успела заметить длинное ожерелье на шее и голубой плащ. Потом злоумышленники скрылись из виду.
На замерзшей траве появился золотистый прямоугольник.
Майкл — живой, целый и невредимый — вышел из лаборатории, направляясь за лежавшим в машине мистером Икс.
Он поспешно добрался до дома; я наблюдала за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду.
Хуже всего, когда заранее знаешь, что должно произойти, но вынужден ждать. Я попыталась разумно распорядиться временем и стала осторожно пробовать пол ногой. Нам с Майклом понадобится где-то укрыться, когда я выведу его из лаборатории, прежде чем она взлетит на воздух.
По периметру доски оказались крепче. Когда я осматривала комнату, выбирая место, где нам будет лучше спрятаться, случилось немыслимое.
Ветхие бревенчатые стены вдруг ожили, в сарае появилась рябь. В свете керосиновой лампы все быстрее и быстрее проступали образы, на вешалке у дровяной печи висело какое-то безумное стеганое одеяло, маленькая девочка с черной как смоль кожей пела колыбельную деревянной кукле, а в углу молодая мама укачивала младенца.
— Нет, нет, нет.
Я покрепче закрыла глаза, потом снова открыла. Но рябь не исчезла, наоборот, стала более детальной. Комната совершенно преобразилась. Я вспомнила слова Лайема о том, что рябь просачивается сквозь ткань времени. Сначала я видела рябчиков поодиночке, потом появился джаз-банд, запряженный лошадьми экипаж, а теперь — целый интерьер хижины с ее жителями. Насколько еще хватит красок, станут ли мои видения еще масштабнее?
Я выглянула из окна, на котором теперь висели домотканые занавески. Снаружи полукругом стояли и другие хижины.
Лаборатории видно не было.
Ткнуть в девчонку или в ее мать с новорожденным?
В кого-то надо было. Чтобы все это исчезло, да поскорее. Мне важно было видеть из окна настоящее, а не целую сцену из прошлого.
Ближе ко мне сидела маленькая девочка, поэтому она выиграла. Или проиграла, смотря как посмотреть. Я протянула руку и осторожно похлопала ее по плечу, не стала пронзать ее, как рапирой.
Исчезновение было очень странным, совсем не таким, как я ожидала.
Я думала, что девочка лопнет, как мыльный пузырь, но вместо этого вся сцена поблекла и оползла, подобно каплям дождя, сбегающим по стеклу.
Как-то мне это совсем не понравилось, но размышлять об этом не было времени. Картинка сменилась, наезжая сверху вниз, как в кино: снова появилась лаборатория. К двери как раз шел Майкл, таща мистера Икс.
У меня была, наверное, всего минута. Я бросилась бежать, не думая о том, что сама могу взорваться. Джек с Авой прятались где-то в лесу, готовясь к своему злодеянию, а Лайем, Майкл и я спорили у двери в лабораторию. Я добежала до ее стены и прижалась к ней, крепко закрыв глаза. Я не знала, можно ли мне смотреть на саму себя. Да и не была уверена в том, хочу ли я этого.
