Я вздрогнул. Его глаза, бывшие прежде в дымке дремы, теперь словно выкатились из луз. Мешочки у щек съежились, и все лицо ожило и задвигалось, хоть сам он остался стоять там, где был (у края ковра). Поняв, что запоздал, я увидел в лице его тайну.
- Статьи? Я не думал, что кто-то их знает, - сказал я хрипло. - это было давно. Лет пять назад. - (Машинально я увеличил срок.)
- Верно, - он кивнул уродливой головой. - Они были в.. - он назвал номер. И не ошибся годом. - Меня увлекла тогда ваша тема, - продолжал он неспешно. - О выдуманных городах. Зурбаган, Гель-Гью, Лисс. И, кстати, Дагон. Вы помните? Грин сделал его промышленным портом. Там грузили железо. Так вот: вы напрасно подкапывались (dug) под дюгоня. Хоть и были отчасти правы, зачислив малайцев в ономатеты: этот зверь был известен им. А Дагон - его пращур, западносемитский бог. Босс морских чуд и подводных кузниц. Вот смысл названия. Это есть в Библии. И у Лавкрафта.
Я молчал. Мое инкогнито (пусть даже я честно назвал себя, все равно!) было раскрыто так, словно это пришлось лишь к слову. Будто Джуди и впрямь занимал Грин. Я быстро взглянул на него. Рыжие волосы, тело-куль, рябь от оспы, шрам у губы - ходячий список особых примет. Кто он такой? И вообще, где я? Он заметил мой взгляд.
- Вы странно смотрите, - сказал он. - Возможно, что я бестактен. Я не спросил вас: зачем вы здесь?
Я вздохнул. Потом стал говорить. Я рассказал все - это и был мой план. О связи лингвистики с кокаином, о библейской путанице в близнецах. О том, как я сбежал в Штаты, а оттуда сюда. О мысли сравнять здесь шансы. О том, как я глупо ошибся, решив, что Танатос - зеркало мира (я так и сказал). Это было туманно, но Джуди понял.
- Итак, вас приняли за другого, - сказал он. - Ваша исповедь - это ваш ход?
Я кивнул. Он нахмурился.
- Логика полиндрома. Там надо прятаться и бежать, здесь открыто сражаться. Так?
- В этом роде.
- Что ж. Должен вас огорчить. Вы действительно просчитались.
- Я это понял.
- Не совсем. Я думаю, вы в безопасности.
- Почему?
- Как вам сказать... Возможно, вы не поверите. Но позвольте вопрос.
- Конечно.
- Вы стреляли в Лос-Анджелесе?
- Да.
- В людей?
- По колесам.
- Вам ответили?
- Нет. Фургон (van) налетел на столб.
- Откуда вы знаете, что он гнался за вами?
- Мне так казалось.
- Что, если нет?
Вероятно, мой вид был забавен. Но Джуди не рассмеялся. Он ждал ответ, склонив голову набок.
- Что вы хотите сказать? - спросил я.
- Фобия, - произнес он. - Страшная вещь. Это не каламбур - как с Дагоном. И я не шучу. Взгляните правде в глаза. Если все так, как вы говорите, вы бы не прожили и двух дней.
- Почему, собственно?
- Почему? - он пожал плечом. - Fin de siecle. Техника сыска. Вам бы просто не дали уйти. А эти глупости с двойниками? Пуля решает спор. Я могу быть экспертом в таких делах - вы понимаете сами.
- Я понимаю? Нет, - я мотнул головой. - Я вас не знаю. Кто вы?
- Вас вновь подвела ономастика, - он слегка улыбнулся. - Позвольте представиться: Иегуда Штильман.
Это он сказал по-русски. Невольно я отступил. И миг искал сходства с бюстом. Он продолжал улыбаться.
- Мне нужен был год, - сказал он, - чтобы понять, что меня не поймают. Потому что не ловят. Так просто и глупо. Земля - все же шар, и на ней трудно скрыться. Приходишь туда, откуда ушел. Мудрость изгоя, - он вздохнул.
- Но меня - меня-то действительно ловят, - вымолвил я с трудом.
- Вряд ли. Вернее так: если вы будете это твердить, это начнет случаться.
- Похоже на мистику.
- Нет, тут расчет. Это бывает в шахматах. Первый ход ваш, вы берете пешку. Следует серия мен. В итоге вам мат, вас хоронят на средства города.
- Что же мне делать?
Я уже перевел дух.
- Бросить все это. Тихо жить. Страх любит кровь. Вы, надо думать, уже наметили жертву. И это залог ваших бед. Так вот, прекратите игру. Поймите, чт( происходит. Вы мне не верите?
- Верю, - я качнул головой. - Но я верю также себе.
- Напрасно. Вам лучше рискнуть. Сделайте, как я сказал. Остановка в себе - вот то, что вам нужно.
"И ждать пули в лоб", - добавил я мысленно. Мне стало жутко. Резкое, как удушье, желание уйти прочь вдруг охватило меня. Это было так, словно сменился порядок сил, державших меня в гостиной. Мне даже почудилось, что пол качнулся. Я сделал шаг и взглянул в окно. Угол его был закрыт тонкой шторой. Я увидел огромную площадь с фонтаном, таким же точно, как тот, в зале, но увеличенным в много раз. Фонари озаряли безлюдье. Несколько автомашин дремало у тротуаров. Мне вдруг представилось, что сейчас пойдет снег. Не берусь объяснить причину этого чувства. Безумие его здесь, под небом, полным горячих звезд, видных даже сквозь стекла, только усилило боль в груди. Я отвернулся.
