— Увы, — я вздохнула, с трудом заставляя себя открыть глаза. — Боюсь, в нынешнем состоянии меня может убить и предупредительный удар заклятия.
— А что с вами, если не секрет? — увидев, что я пытаюсь встать, мужчина аккуратно придержал меня за плечо, помогая. Ладони у него оказались очень сильные и грубые, как у привыкшего работать руками ремесленника; в прошлую нашу встречу я не обратила на это внимания, а сейчас ослабленный организм оказался удивительно чувствительным ко всем тактильным впечатлениям.
— Истощение. Магическое и моральное. Заказ был очень трудный; и в том, и в другом плане, — откликнулась я, разглядывая наконец третьего участника разговора. Это оказался действительно молодой — даже, кажется, моложе меня, — мужчина без магических способностей. Довольно симпатичный, с чуть раскосыми выразительными глазами в обрамлении длиннющих густых ресниц.
— Судя по внешнему виду очевидцев, включая ваших коллег, вы очень талантливы, — задумчиво проговорил Дагор. — Вам раньше не доводилось создавать ничего подобного?
— Нет, — осторожно, ожидая приступа боли, отозвалась я. Я вроде бы не разглашаю, но кто знает эти клятвы!
— Вы боитесь вида крови?
— Нет, — я растерянно пожала плечами. — С чего вдруг?
— А какие эмоции у вас вызывают образы физического насилия? — продолжил осторожно балансировать на краю опасной темы мой собеседник.
— Отвращение, — поморщилась я.
— И как же вы чувствуете себя теперь?
— Опустошённой и измученной, — ответила честно. — Мне довольно долго придётся приходить в себя после этого заказа, — продолжила осторожно; боли не было.
— Ночные кошмары? — вскинул брови Разрушитель.
— Иллюзионисты умеют управлять своими снами. Я думала, этому учат всех магов? — с некоторой растерянностью спросила я.
— Видимо, нет, — пожал он плечами. — Хотя, может быть, и напрасно. Ладно, я не буду вас сегодня дольше задерживать, — наконец, чуть поморщившись, мужчина качнул головой. — Скажите свой адрес, по которому вас можно будет найти, и можете быть свободны. Вы сумеете добраться домой самостоятельно?
— Да, думаю, смогу, — кивнула я, делая осторожную попытку подняться. Разрушитель, не вставая с места, аккуратно придержал меня под локоть, пристально разглядывая; видимо, ждал, завалюсь я или нет. Не завалилась, чему искренне порадовалась.
— Снаружи стоят патрульные, кто-нибудь из них проводит вас к выходу и поможет поймать экипаж, — он кивнул молодому помощнику на дверь, когда я продиктовала свой адрес. Видимо, чтобы предупредил этих самых патрульных.
Путь к дому тоже плохо отпечатался в моей памяти. Зато то, как меня долго и мучительно выворачивало над туалетом, я запомню, наверное, навсегда. Запоздалая реакция организма; впрочем, запоздалой я её сделала сознательно. Чтобы без помех реализовать выданный дором Керцем заказ, пришлось здорово перелопатить внешние слои собственной личности: я ведь обычный психически здоровый человек, я не могу спокойно и отстранённо воспринимать подобные вещи. Сейчас шелуха иллюзий спала, и первой пришла здоровая психологическая реакция. Дальше тоже будет несладко, но всё-таки, надо надеяться, немного полегче.
Напившись воды из-под крана и вновь прочистив желудок, я на дрожащих негнущихся ногах забралась в душ. Только там, сидя на холодном полу под льющейся на голову водой сообразила, что неплохо было бы раздеться, и принялась безжалостно стягивать с себя роскошный наряд. Он в конце концов так и остался лежать сиротливой мокрой кучкой в углу, когда я, держась за стены, уползла в свою берлогу зализывать раны, где рухнула в гамак, чтобы дать отдых измождённому организму. Впрочем, как утомлена я ни была, а про необходимость сосредоточения на отсутствии снов не забыла.
Проснувшись, я долго лежала и разглядывала свою комнату в приглушённом свете откликнувшегося на моё пробуждение свет-камня. Тихую, уютную, пустую. Самое главное — пустую.
Будто в насмешку над последней мыслью, мой взгляд уцепился за лежащее на ковре окровавленное тело в бело-серебристом наряде. Крепко зажмурившись, я тряхнула головой, отгоняя видение, и осторожно села в гамаке. Открывать глаза было страшно. Даже несмотря на то, что я точно знала: это просто видение, игра света и фантазии.
