— Нет…
…Мина задрожала, чувствуя, как обрывается контакт…
— Пожалуйста. Не надо…
…они вытащили её в холодный пыльный воздух. Два маленьких человечка пристально рассматривали Мину, обычные крепкие мужички не более четырех футов ростом, но довольно сильные. В то же мгновение, когда Мина встретилась взглядом с их мертвыми, ничего не выражающими глазами, она поняла, что правила, которые она только что нарушила, и правила, по которым жила всю свою жизнь, теперь не имели никакого значения. Ибо это был её последний день.
Один из карликов поднял топор, от которого исходили магические волны — его лезвие могло прорубить самый твердый камень и металл. Тем более — любой биологический материал. Губы карлика растянулись, но выражение, появившееся у него на лице, было совсем не похоже на улыбку.
Сконцентрируйся. Попробуй ещё раз.
Мина зажмурилась, пытаясь вспомнить давно полученные знания.
Вспомнить боль.
Сконцен…
Вселенную покрыла тьма.
Все было кончено.
* * *
Группа из разведки состояла из профессионалов высшего класса. Ко времени прибытия Донала и Алексы парни уже заняли свои места.
Они образовали два концентрических круга вокруг иллурийского посольства. Харальд — в его добрых светлых глазах уже появились признаки усталости — провел Донала и Алексу по улицам, демонстрируя им расстановку сил.
— И лимузин, — сказал Харольд, когда они переходили одну из узких улочек, что вели в семиугольник.
Алекса улыбнулась. Донал краем глаза взглянул на автомобиль, не поворачивая головы, на тот случай, если кто-то, подозреваемый или его сообщник, ведет собственное наблюдение.
В районе, подобном этому, где роскошные особняки принадлежали дипломатам и посольствам и немногим очень богатым тристополитанским семействам, любой обычный автомобиль, предназначенный для наблюдения, сразу бы бросился в глаза, даже какой-нибудь фургон булочника, к примеру. А вот лимузин с затемненными окнами подходил идеально.
— А кто там внутри? — спросил Донал.
— Один парень, с которым я не знаком, — ответил Харальд, — по имени Ралфинко, и другой постарше, сержант. У меня такое впечатление, что они свое дело знают.
— Отлично.
Алекса коснулась руки Харальда.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Нет.
— Э-э… Мы почти не знакомы, старина, — начал Донал, — но я думаю, что она права.
— Ерунда! — ответил Харальд своим обычным спокойным голосом. — А впрочем, ладно. Мой старый сержант говорил мне: только настоящие друзья откровенно скажут тебе, что с тобой что-то не так.
Они стояли под уличным фонарем. Харальд сунул руку в карман и достал оттуда небольшую коробку для еды. Открыл крышку и протянул Доналу и Алексе.
— Хотите подкрепиться?
— Гм… Нет, спасибо, — пробормотал Донал. В коробке лежали цветочные лепестки, в основном оранжевые и темно-лиловые. — Не представляю, как можно есть нечто подобное.
— Он только это и ест, — заметила Алекса. — Мистер Нежный, мы его зовем.
— Вот как? — Донал взглянул на Харальда, жевавшего один из лепестков. — А что за сержанта вы упомянули?
— Мы его называли Ублюдок Балабол.
— И был он в?..
Харальд взглянул на Алексу, затем перевел взгляд на Донала и улыбнулся своей доброй улыбкой.
— В Боевой Семерке.
Донал за годы, проведенные в армии, редко встречал людей из 777-го, но те немногие, с которыми его все-таки сводила судьба, абсолютно во всем соответствовали славе своего подразделения, известного как «Проклятые коммандос». Ему пришлось быть свидетелем того, как одноглазый сержант из 777-го уложил шестерых вооруженных полицейских, а потом сам пришел в барак и сдался властям.
— Мистер Нежный, — задумчиво повторил Донал.
Харальд снова улыбнулся.
— Какие же у нас планы? — спросила Алекса.
— Обычные. — Харальд закрыл коробку и сунул её в карман. — Найдем самое удобное место и будем оттуда долго наблюдать.
Так оно всегда и бывает. Слежка состоит в основном из скучного однообразного наблюдения и страшного желания сбегать куда-нибудь помочиться. Самое невыносимое в ней — скука, из-за которой не заметишь, как начнешь клевать носом.
Где-то за спиной послышался звук мотора.
— Ты сказал, будем долго наблюдать? — пробормотал Донал.
