О священный Аид!..
Донал что было сил оттолкнул мужика от себя, и тот ударился о твердую стену, выложенную керамической плиткой. Затем Донал врезал ему локтем «под дых». Громила рухнул на пол, глотая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. И продолжал лежать там, издавая глухие стоны.
Донал вначале подумал было его связать. Но чем? Да и к тому же им нужно было спешить. Он перешагнул через мужика и открыл дверь. Какой-то офис. Бывший… На стене пустая телефонная розетка, круглая и черная, словно смеющийся глаз.
— Что… Что с ним? — пробормотала дива. — Вы его… не убьете? — Дрожащей рукой она указала на лежащего на полу мужчину.
Если подонок придет в себя, мы погибли.
Донал, конечно, мог только предполагать, но он исходил из того, что если этот мужик тоже зомбирован, то велик шанс, что и ремонтники, работающие чуть дальше на путях, при их приближении впадут в транс, и тогда ему и диве уже ничто не поможет.
— Он враг?
— Я… я не знаю.
К стене было прикреплено какое-то расписание, на столе лежала карта.
Она даже не помнила, как меня зовут.
Ерунда! Нужно понять, где они находятся и куда им нужно идти.
И мне пришлось ей напомнить.
Скорее всего, они находятся на заброшенной ветке Двадцать третьей линии.
Она уже, наверное, снова забыла.
Донал провел пальцем до пункта пересечения линий. Полицейский участок находился на расстоянии примерно двух миль, но прямого туннеля до него не было. Чтобы до него добраться, нужно было миновать три действующие станции, нет, даже четыре.
В любом набитом пассажирами вагоне, на любой многолюдной платформе они столкнутся с огромным количеством тех, кто в любое мгновение может превратиться в паразомби, несущих смерть и уничтожение.
— Черт, черт, черт!
— Что случилось, Д… Дональд?
Больше всего на свете он не любил, когда его называли Дональдом.
— Все в порядке. — Он, кажется, нашел выход. — Отсюда есть дорога.
Но тут он заметил, что на них уставился мужик, лежащий на полу.
Танатос!
Донал с размаху ударил его ногой в висок.
— Вы… вы же сказали, что он не враг.
— Да, но… — Донал смотрел на человека, без сознания валявшегося у его ног. Большой, с явным избытком веса, дышит неровно, — они способны видеть его глазами.
Донал задумался. Он ничего не говорил о том, куда они должны бежать. Небольшой логотип на карте — Череп-и-Уроборос — особенно не бросался в глаза. Если враги подключились к его органам чувств, они ничего не узнают… если только они не способны улавливать мысли человека о его местонахождении.
— Нам нужно идти.
* * *
Через десять минут они уже сидели на тележке. Завернув за изгиб туннеля, включили прожектора и отправились в южном направлении.
Спустя некоторое время миновали ещё одну заброшенную станцию, на которой тоже велись ремонтные работы. Несколько человек одновременно повернули головы в их сторону, но они быстро проехали мимо.
Дива прижалась щекой к плечу Донала.
Ха!
Ещё недавно она не обращала никакого внимания на того, кто рисковал всем ради её безопасности, а теперь…
Ты пробуешь песню?
Ему нужно быть предельно сосредоточенным, вот и все. Донал считал заброшенные станции, мимо которых они проезжали. Эти были заброшены в самом прямом смысле, если не считать двадцатифутовой белой змеи, свернувшейся кольцом на одной из платформ.
Затем Донал уменьшил скорость, и тележка стала тормозить благодаря трению. Неровное пятно бледно-серого цвета впереди постепенно делалось все ярче и ярче.
Они остановились.
Перед ними была пустая платформа. Непрямое освещение на ней становилось все сильнее, когда Донал и дива слезали с тележки. Она функционирует? На карте, которую видел лейтенант, отсюда не было выходов на поверхность, но, возможно, здесь отстаивают грузовые вагоны.
— Где мы?
Донал молча ткнул пальцем в то место, где должно было находиться название станции. Там Уроборос, подобно ленте, обвивая череп, заглатывал свой хвост.
— Энергетическое управление, — произнес он. — Подземное отделение.
— Здесь мы будем в безопасности?
— Надеюсь. — В конце платформы Донал заметил дверь примерно в рост человека с тем же логотипом, только небольшого размера. — Нам остается только надеяться.
