Харальд вспомнил о Сушане и тут же забыл о моряках. Мотоцикл осторожно выдвинул одну из опор, Харальд наклонился и заглянул в открытую дверь ночного заведения.
Там он увидел четверых мужчин в плащах темно-лилового клубного цвета. Самым высоким и крепким из них был Валун. Харальд знал Валуна довольно давно (и знал его только под этим именем). Однако в данном случае прозвище оказалось как нельзя более точным.
— Ну ладно, — произнес Харальд, обращаясь к мотоциклу. — Я пройду через главный вход, а ты спрячься где-нибудь так, чтобы не сильно бросаться в глаза.
Мотоцикл согласно буркнул, убрал опору и покатился дальше.
Здесь, в темном переулке, забросанным отходами тары и битым стеклом, Харальд остановил мотоцикл. Тот выдвинул обе опоры, Харальд спрыгнул с сиденья и заметил бледного ребенка с чешуей рептилии на лбу.
Мальчику на вид можно было дать лет пять, но, если принимать во внимание скудное питание, то вполне возможно, что ему было уже лет восемь.
— Эй! — позвал его Харальд. — Ты не мог бы оказать мне услугу?
После секундной паузы мальчишка с чешуей на лбу кивнул. Харальд сунул руку в карман и достал оттуда горсть девятиугольных монет и бросил их ему. Мальчишка поймал деньги.
— Постереги мотоцикл. Никого к нему не подпускай, и, когда я вернусь, ты получишь ещё больше.
Чешуйки на лбу мальчишки замерцали. Глаза его расширились.
— Да, кстати, — добавил Харальд, — это ради их безопасности, а не ради мотоцикла.
Рот мальчишки раскрылся в широкой улыбке.
Харальд улыбнулся ему в ответ, после чего, крепко сжав пистолет, проследовал по переулку по направлению к главному входу в ночной клуб.
Валун заметил Харальда с расстояния в сотню ярдов и вышел на середину тротуара. Он напоминал громадный камень, закрывающий проход к клубу. Прохожие осторожно обходили его с обеих сторон.
— Привет, сержант, — прорычал Валун низким басом, обращаясь к Харальду.
— Привет, Валун.
— Тебе он точно понадобится? — Валун указал на пистолет Харальда. — У нас тут что, какие-то проблемы возникли?
— Надеюсь, что не понадобится. — Харальд держал пистолет дулом вниз. — Но я предпочитаю всегда быть готовым к худшему.
— Не клонишь ли ты к тому, сержант, что кто-то из наших клиентов плохо себя ведет? — Когда Валун хмурился, кромки кусочков гранита, защищавших его лоб, начинали тереться друг о друга. — У нас здесь достойное заведение, сержант.
— Охотно верю, — отозвался Харальд. — И убежден, что таковым ты хочешь его и сохранить.
— Ну, давай без лишних слов. Говори, кто тот злодей, которого ты ищешь.
— Злодей?
— А ты, наверное, думаешь, что я не умею пользоваться словечками из книг? — Камешки на лице у Валуна шевелятся, когда он улыбается.
— Я такого не говорил, дружище. Злодея зовут Дельтрассол, хотя никому не известно, каким именем он будет называться в здешних краях.
— Ах, этот. — Улыбка Валуна становится ещё шире. — Ему нравятся дамочки… ну, как бы нематериальные. Шоферскую униформу не помнут. По крайней мере, снаружи. Понимаешь, к чему я клоню?
Харальд прекрасно понимал намеки Валуна.
— А сам-то ты, Валун, когда-нибудь задумывался над тем, чтобы найти приличную работу?
— И что, по-твоему, приличная работа? Служба в полиции? Красивая форма, прогулки по улицам, задержание нарушителей…
— На самом деле мы называем их не наруши…
— Ну, понятно, для вас даже слово «злодей» слишком сложное.
— Ладно. — Харальд улыбнулся, представив Валуна в полицейской форме, изучающего теорию межличностной коммуникации и криминалистику в Академии. — И где же наш Дельтрассол?
— На верхнем этаже, — ответил Валун. — В самом конце.
— Для злодеев все самое лучшее.
— Проходите, сержант, — пригласил его Валун. — Вы выглядите совсем неплохо…
— …для тупого копа, — закончил за него Харальд. — И на том спасибо.
Войдя внутрь, Харальд прошел сквозь эктоплазмовую завесу, заполнявшую коридор — он ощутил её влажное прикосновение, — и вот он уже в коридоре, оформленном в красно-черных тонах. В нишах вдоль стен пляшут огненные духи.
Справа от Харальда находился арочный проход в главные помещения клуба. В освещенных голубоватым светом альковах находились мужчины средних лет и их оплаченные партнеры, некоторые из которых были обычными людьми женского и мужского пола — клуб обслуживал широкую клиентуру.
