— Пожалуй, да, хотя, когда был моложе, у меня было более четкое представление об этом.
— А со мной тоже так будет? Я тоже начну сомневаться на этот счет?
— Но Андре, у тебя ведь и сейчас есть какие-то сомнения, вопросы, затруднения?
— Да, но только в одном — как показать, что я верующий. Это ведь всегда было проблемой, разве нет? Вспомните людей, которые жили на столбах, — столпников. Они делали так потому, что думали о душе, а нам сейчас это кажется глупым. В прошлом году, например, я очень беспокоился, потому что моя вера начала сводиться только к посещению церкви. Я ведь поэтому и перешел жить к отцу, что люди, его окружающие, считают, что жить надо для своего отечества и народа.
— А я думал, ты ушел от матери потому, что вы поссорились из-за Нениты Куген.
— Вот-вот, именно. Как можно ходить в церковь и в тоже время мучить таких, как Ненита Куген? Люди, если они веруют в бога, должны были бы оберегать бедную девочку.
— А может, людей надо было оберегать от Нениты Куген?
— Ну что вы! От такого безобидного существа, как она? Да вы и сами не верите в то, что говорите. Просто она была чужой здесь. Ей хотелось одного — быть такой, как мы. Но она то нравилась людям, потому что была белой, то не нравилась как раз по той же причине. Так или иначе, но она казалась слишком странной, не такой, как мы. А бедняжка просто старалась усвоить то, что нам казалось естественным, чтобы быть естественной с нами. И что получилось? Да то, что люди начали думать, будто она шпионит за ними, чтобы выставить их на осмеяние, хотя на самом деле бедная девочка всего лишь пыталась понять, кто же мы такие, чем мы живем.
— Но ведь не тем, что влюбляемся в гангстеров, Андре?
— А, вы о маме? Знаете, почему я обиделся на нее? Потому что мама никак не могла понять, что имела в виду Ненита. На самом деле Ненита хотела сказать: гангстеры вызывают во мне дрожь, и в вас тоже, так что мы почти одинаковы. Это было объяснение в любви. А мама восприняла его как оскорбление. Никто и не говорил, что у нее что-то было с этими гангстерами. Конечно, нет. Всякий, кто верит в бога, мог бы понять, что бедная Ненита просто протягивала руку дружбы.
— С чего бы? Ведь твоя мама и так хорошо относилась к ней с самого начала.
— Мама просто была любезна с трудным ребенком своей старой подруги. Вот Ненита и чувствовала: ей постоянно надо доказывать, что она и сама по себе заслуживает внимания и любви. Но ведь это значит быть строже к себе, чем сам господь бог. Если бы бог любил только тех, кто достоин любви, я бы не хотел быть в числе этих достойных. В общем, мама ни с того ни с сего напустилась на Нениту, а девочка всего лишь пыталась показать, что она заслуживает любви, потому что ничем от нас не отличается.
— Но теперь у тебя с мамой все в порядке?
— Конечно. Собственно, мы и не ссорились. Она сразу же поняла, что я имел в виду. В конце концов она — мать, а разве найдется мать, которая любила бы своих детей, только когда они этого заслуживают? Беда в том, что мы не идем дальше, наша любовь распространяется лишь на своих, на родственников. Все прочие должны ее заслужить. Поэтому, думаю, я поступил правильно, уйдя от мамы и поселившись у отца. Год жизни в его доме, среди его друзей был полезен для меня, потому что раскрыл мне глаза: если я хочу быть христианином, то должен научиться любить и тех, кто любви не достоин.
— Политики как раз и входят в их число.
— Нет, это не так — посмотрите на папу. Его все любят, даже те, кто с ним не согласен. Кто посмеет отрицать это? — вдруг вскрикнул сын Алекса и, сверкая глазами, резко отвернулся от перил, готовый дать отпор любому врагу отца, будто он снова сражался на баррикадах на манильской улице Лепанто.
— Твой отец — всеобщий кумир, — осторожно сказал Джек, тоже поворачиваясь спиной к балюстраде и опершись на нее локтями. Служанки накрывали на стол в затененной части веранды. С кухни доносился стук ножей, предвещавший неизбежную мериенду. — Я хочу сказать, — продолжал он, — что, если оставить в стороне ‘приверженность массы к своему вождю, любовь играет в политике очень незначительную роль, хотя к этому чувству вечно взывают: любите то, любите это. Все же политика исключает любовь; политика — это средство для обеспечения безопасности и справедливости в обществе, где люди не испытывают особой любви друг к другу. Твой отец устраивает всех, потому что он поддерживает и национализм старшего поколения, и активную позицию молодежи. Но скажи мне правду, Андре, разве находишь ты в том или другом проявление любви?
