Гуляют деревенские мальчики, цепляются за городских девочек, делают намеки.
Гуляют деревенские девочки, косятся на городских мальчиков, выслушивают заманчивые предложения.
И пошли жениться те на этих.
Пошли штурмовать дворцы бракосочетаний.
Те родители в панике: мезальянс!
Эти – в смятении: не ровня!
А им, молодым, плевать!
Невеста под фатой, жених в черном костюме, у подъезда машины в цветах, куклы на радиаторах, залы в ресторанах.
Сидят за столом ближние и дальние родственники, от новой родни отодвигаются. Этот вилку в кулаке упрятал, та мизинчик оттопырила. Эти частушки голосят, те вальс-бостон танцуют. У этой брильянты прабабкины, у той – брошь пластмассовая. Трубка с пахучим табаком – самокрутка из вонючей махры. Платье вечернее, словно из Парижа – наряды нафталинные, из сундука. Одна мать – сытая, ухоженная, загар из Сочи, прическа от лучшего парикмахера. Другая – попроще, поплоше, погрубее, морщин на троих хватит. Возраст один, а вид разный. Как же оно так? Прожили одно время, под одним флагом, с одними лозунгами, а чужие – дальше некуда!
Горько!
Горькоооо!..
Хочешь – не хочешь, объединились семьями!
Делать родителям нечего. Надо молодым помогать.
Те продали рояль, эти – баян. Купили детям гарнитур с телевизором.
И стало у всех одинаково.
Квартиры – похожие.
Мебель – стандартная.
Одежда – с конвейера.
Отдых – по маршруту.
Объединились бытом!
Только и разницы: у тех собака, у этих – кошка. Те собирают марки, эти – значки. Те под машиной лежат, эти – под мотоциклом. Тем – Пикассо с Модильяни, этим – Шишкин с Репиным.
А то и наоборот.
Не поймешь, где кто. Не угадаешь, кто чей
Разбрелись деревенские по городу, как сумели.
Разобрались, как смогли.
Одни – послабее – подались в алкаши, в уголовники, в мелкий приларьковый люд.
Другие – посметливее – рванули в продавцы, в парикмахеры, в таксисты.
Третьи – потверже – двинули в институты, в науку, за учеными степенями.
Один корень, а ответвлений не счесть.
Живут – хлеб жуют, об урожае не беспокоятся.
А городские?
И городские туда же.
Объединились судьбами!
А бабки опять отстали.
Отстали те бабки, отстали эти.
Не угнаться бабкам за молодыми. Ноги не те. Опять бабки выдают происхождение.
Те – городское, эти – деревенское.
Идет по улице внук с интеллигентной старушкой: случайные попутчики.
Идет по улице внучка с простой бабкой: хозяйка с домработницей.
Те внуков в церковь тащат, эти – в консерваторию. Те – гостинчик пряничный, эти – книжку заумную. Ревность жгучая, обида смертная – внуков не поделить.
Все в городе объединились, одни бабки не объединяются.
Вздыхают тонные старушки по пропавшему, городскому.
Вздыхают старые крестьянки по сгинувшему, деревенскому.
Тем – не так, и этим – не эдак.
А по скверикам, по бульварам уже бегают вперемешку те вслед за этими. Трусцой, рысцой, иноходью. Зарядка. Поддержание сил. Вливание бодрости и веселья. Пробеги, бывало, по деревне, собаки за тобой увяжутся, соседи вслед заплюют. А тут, без прежней нагрузки, побежали деревенские почище городских. И в туристы пошли, в альпинисты, в скалолазы.
Озолоти прежде – с печи не стронется.
Озолоти теперь – на печь не полезет.
Да и где она, эта печь?..
А посреди домов – двор.
Посреди двора – стол.
Закуска с бутылками. Остатки с огрызками. Кожура картофельная. Селедочные хвосты.
Играет гармонист. Женщины топчутся с платочками. Все под хмельком, в летах. Видно, напились, накушались, частушек накричались вдосталь, гуляют на виду у всех по старой привычке. Чтоб народ видел, как им хорошо.
Идут мимо горожане – удивляются. Идет молодежь – ухмыляется. Зубы скалит. Одна бабка старая притулилась у подъезда, глядит с удовольствием. Дряхлая бабка, скрюченная: одна нога в могиле, другая – в больнице.
Ей – уходить.
Ей – поглядеть напоследок.
Тут слухи...
Намеки...
Разговоры с пересудами...
Волнения с надеждами...
Раздают!
Где?
За городом!
Что?
Садовые участки!
Кому?
Кому хошь!
Бери землю, ставь домик, сажай вишню-ягоду.
И рванул город за город.
А деревенские – впереди всех.
Вот они где проявились! Вот они чем отличаются!
Вгрызлись в землю, раскопали, переворошили, удобрили, до комочка разрыхлили, полили обильно потом. Разогнулись передохнуть, глядь, а сосед слева – вечный горожанин, а сосед справа – и того хуже. Тот с лопатой, этот с киркой.
