Первое дело Мегрэ - страница 153

«Вообразите себе, что…»

— Или же:

«Всем, конечно, известно, что…»

Перед ее приходом Мегрэ надел пиджак и теперь изнывал от жары, его клонило ко сну. Ну и наказание! Он жалел, что сразу же не направил ее в комнату инспекторов.

— Возвращаясь домой, я уже не раз замечала, что кто-то побывал там в мое отсутствие.

— Вы живете вдвоем с сыном?

— Да. И сначала я даже подумала, что это он. Однако это происходило в те часы, когда сын бывал занят на работе.

Мегрэ взглянул на юношу. Тому, казалось, не нравился этот разговор. Еще один тип, также хорошо ему знакомый. Худой, рыжеватый верзила лет семнадцати, на лице прыщи и веснушки.

Замкнутый? Возможно. Мамаша чуть позже сама сказала о его недостатках, — есть люди, которые любят чернить своих близких. Во всяком случае, застенчивый. И скрытный. Он сидел, упорно уставившись в ковер. Но как только никто не смотрел на него, метал взгляды на Мегрэ.

Парню было явно не по себе. Он, конечно, злился на мать, что она обратилась в полицию. Быть может, он немного стыдился ее манерности, ее многословия.

— Чем занимается ваш сын?

— Он парикмахер.

Юноша заметил с досадой:

— У моего дядюшки парикмахерская в Ипоре, и вот мама решила во что бы то ни стало…

— Разве стыдно быть парикмахером? Я хочу сказать, мосье комиссар, что во время работы он не смог бы улизнуть из парикмахерской. Она на площади Республики. Я сама зто проверила.

— Значит, подумав, что в ваше отсутствие сын приходит домой, вы следили за ним?

— Да, мосье комиссар. Но никого конкретно я не подозреваю, — просто мне хорошо известно, что мужчины способны на все.

— Что же ваш сын мог делать в доме в ваше отсутствие?

— Ума не приложу.

— Д почему вы уверены, что кто-то бывает в вашем доме?

— О! Это сразу же чувствуется, мосье комиссар. Едва открыв дверь, я могу сказать…

Что ж, не слишком научно, зато вполне убедительно. Мегрэ сам замечал такое.

— Ну, а еще?

— Да всякие мелочи. Платяной шкаф, например, я никогда не запираю, а его дверца оказалась как-то запертой на ключ.

— Вы держите в шкафу какие-нибудь ценности?

— Там у меня одежда, постельное белье, кое-какие семейные сувениры. Но ничего не пропало. И в подвале кто-то также передвинул один из ящиков.

— А что в нем было?

— Стеклянные банки. Пустые.

— Словом, ничего у вас не пропало?

— Нет как будто.

— С каких же пор вам кажется, что к вам в дом кто-то наведывается?

— Да уже месяца три. Но все это мне не кажется, я уверена в этом.

— Сколько раз, по-вашему, проникали к вам?

— Всего раз десять… После первого раза не приходили долго. Что-то около трех недель. А может, я не замечала. Потом приходили два раза подряд. Затем опять никого не было недели три или даже больше. Но последние дни визиты следуют один за другим. Позавчера, например, когда была гроза, я увидела на полу мокрые следы.

— Мужские или женские?

— Скорее мужские, однако я не уверена.

— И все же ваш сын не хотел, чтобы вы обращались в полицию?

— Вот именно, мосье комиссар. Как раз этого я и не могу понять. Он ведь тоже видел следы.

— Вы видели следы, молодой человек? Тот, насупившись, предпочел не отвечать. Означало ли это, что мамаша его преувеличивает или что она не совсем в своем уме? Как знать?

— Вам известно, каким путем незнакомец или незнакомцы проникают в ваш дом?

— Должно быть, через дверь. Окна я никогда не оставляю открытыми. А чтобы пробраться со двора, надо перелезть через высокую стену и пройти соседними дворами.

— Вы обнаружили какие-нибудь следы на замке?

— Ни царапинки. Я даже осмотрела его сквозь увеличительное стекло, оставшееся от мужа.

— Есть еще у кого-нибудь ключ от вашего дома?

— Ни у кого. Он мог быть у моей дочери (юноша заерзал на стуле), но она живет в Орлеане с мужем и двумя детьми.

— У вас с ней хорошие отношения?

— Я всегда говорила, что ей не следовало выходить замуж за это ничтожество. Кроме того, мы не видимся…

— Вас часто не бывает дома? Вы же сказали, что вы вдова. Вероятно, пенсия, которую вы получаете от армии, невелика…

— Я работаю, — скромно, но с достоинством ответила она. — Поначалу, то есть сразу же после смерти мужа, у меня в доме были жильцы. Двое. Но мужчины слишком большие грязнули. Видели бы вы, во что они превратили комнаты!