— Так несправедливо, — пробормотала Пайпер.
— Простите? — навострила ухо женщина.
— Звучит многообещающе.
— Только куда легче сделать при полноценном сне, вот уж точно.
Женщина прошла в одну из трех туалетных кабинок.
Возвращаясь назад вниз к общей толпе, Пайпер напомнила себе, что хороший детектив не станет грести всех под одну гребенку, как она блондинок с модно зачесанными волосами.
* * *
На следующее утро ее разбудила «Баффи». На мгновение введенная в заблуждение новой обстановкой, Пайпер нащупала телефон, уронила на пол, свесилась с кровати, чтобы достать его.
— Ало.
— Открой дверь, Эсмеральда. Нужно поговорить.
— Сейчас?
— Сейчас.
Она застонала и откинулась на роскошный матрас. Не кровать, а рай, и ни за что на свете не хотелось ее покидать, особенно сейчас, когда Пайпер и близко не в форме, чтобы встретится один на один с работодателем. Затуманенным взором она посмотрела на часы— девять тридцать: вот ведь сроду не ложилась спать позже трех. Слава богу, что клуб не работает всю ночь. Четыре ночи в неделю более чем достаточно.
Пайпер спала в трусиках и футболке с «Медведями». Еле — еле натянув джинсы, она на ходу неловко застегнула молнию, пока шла через гостиную босиком. На Грэхема, когда открывала дверь, Пайпер не смотрела.
— Я даже с собой не говорю, пока не почищу зубы.
И отвернувшись, направилась в крошечную ванную, где сходила в туалет, причесалась и пришла в себя. Когда она вышла, Грэхем сидел на диване: щиколотка покоилась на колене, а в огромной руке зажата чашка из «Старбакс». Пайпер посмотрела вокруг в надежде на вторую чашку, но той поблизости не наблюдалось.
— Одна ночь на работе, — начал он, — а я уже получил на вас первую жалобу.
Откуда ветер дует, долго гадать не пришлось, но она решила прикинуться дурочкой.
— Быть не может.
— Вы разозлили Эмили Трентон.
— Эмили Трентон?
— Актрису из «Третьей степени».
— Самый худший сериал, — заявила Пайпер. — Не знаю, как вы, но меня тошнит от трупов женщин с перерезанным горлом и разрешеченных пулями всякий раз, когда включаю телевизор. Что случилось с позволением дать публике использовать свое воображение? И не надо учить меня на кадрах вскрытия. Клянусь, если увижу еще один…
— Ваша работа — присматривать за персоналом, а не восстанавливать против себя клиентов.
Пайпер было начала протестовать, но опомнилась:
— Вы правы. Больше не повторится.
Казалось, Купер удивился, что она не стала с ним спорить, но Пайпер и вправду вела себя неуместно с актрисой и не видела смысла защищаться.
Он отпил кофе и пристально стал изучать ее.
— А все — таки что вы ей сказали?
— Посоветовала бросить парня, который делает ее такой несчастной.
— Один из самых грязных игроков в лиге, — с неудовольствием пояснил Грэхем. — Полный набор нарушений. Назови любое, и сукин сын его проделывал. Под одной из моих томографий стоит его имя.
— А еще вы пускаете его в клуб.
Он пожал плечами.
— Если я исключу каждого, кто меня достает, то быстро разорюсь.
— Я вообще не понимаю, зачем вы этим занимаетесь. Это же наполовину сомнительный бизнес. Не то чтобы «Спираль» непотребное место, но часы работы дерьмовые, а у вас уже достаточно деньжат, чтобы купить небольшую страну. Или остров. Вот что бы я сделала. Купите себе островок.
— Их пруд пруди.
От недостатка кофеина Пайпер тупила.
— Вы мне не нравитесь. — Она быстро внесла поправки в свое утверждение: — Сейчас поясню. Мне лично не нравится ваше чувство превосходства, но как ваша служащая я вам предана. Я, если что, защищу вас от пули.
— Приятно знать.
В свете того, что он дал ей работу и предложил квартиру, Пайпер вела себя грубо даже по ее меркам. Купер, кажется, вовсе не склонен порицать ее за происшествие с актрисой.
— Простите. Я не в себе с утра, пока не выпью кофе.
— Только тогда?
— В другое время тоже. В этом я похожа на парней.
— Правда?
Его взгляд опустился на ее грудь, от чего Пайпер мигом проснулась. Она и забыла, что не надела бюстгальтер под футболку, и машинально ссутулилась. Купер улыбнулся. Почему бы и нет? Он видал самые дорогие груди в мире, а ее не более чем обыкновенные. Но тем не менее Купер заставил ее непривычно смутиться.
