— Ризотто с омаром. — Купер поставил на стол две чашки. — С пылу с жару. Очень сочное. — Из — под полуприкрытых век взгляд скользнул по Пайпер. — Прямо как ты.
Пронзивший ее эротический импульс в точности доказывал, насколько она уязвима. Пайпер опустилась на диванчик.
Заставить себя есть было еще трудней, чем притвориться, будто ничего не произошло.
— Ты потрясающий повар, — похвалила она.
Пайпер знала, и Купер знал, что ей известно: он ничего из этого не готовил, но ей подыграл.
— Немного палец порезал, пока доставал мясо из клешней.
— У всех великих шеф — поваров случаются травмы.
Купер усмехнулся. Пайпер набросилась безжалостно на ризотто. Рис во рту таял, как он и говорил. С сыром, с сочными кусочками омаров, которые так и норовили застрять у нее в горле. Пайпер с Купером беседовали, вернее, в основном говорил он, возвращаясь к тому, что случилось с Парксом. Она наконец призналась, как стащила компьютер Ноя, но даже это было не так трудно, как то, что предстояло сказать, и Пайпер окончательно отказалась от потугов запихнуть в себя еду.
— Не вкусно? — спросил Купер.
— Беременность начисто лишает аппетита.
Он уронил вилку, и его неприкрытый ужас показал, что она перестаралась в попытках играть, будто все нормально.
— Да шучу я.
— Не смешно! — чуть ли не зарычал Купер.
— Ты же знаешь, что я становлюсь стервой, когда нервничаю.
— Мне все равно, насколько ты нервная. Не повод шутить над… А чего ты так разнервничалась, кстати?
Может, следовало отложить все на несколько дней. Несколько недель… Маячившая возможность так же соблазняла, как змей — искуситель в садах Эдема, и была столь же зловредна. Нужно сделать все быстро. Идеально. Быть беспощадной с собой, как обычно поступал Дюк, когда Пайпер плакала из — за лопнувшего шарика или поцарапанных коленок. Она была дочерью своего отца, потому и заставила себя посмотреть Куперу прямо в глаза.
— Расстаюсь с тобой.
— Ага, как же.
«Лги логично. Мужики понимают только логику».
— Работа моя закончилась. Я наконец отложила немного деньжат в банке. И даже нашла место, где жить.
— У тебя уже есть, где жить.
— Место получше. Эмбер едет на гастроли с труппой через пару дней и не вернется в «Лирик» до декабря, поэтому я поживу у нее.
С Эмбер они это не обсуждали. И до этой минуты Пайпер даже не думала куда — то переезжать.
Купер помрачнел сильнее.
— Совершенно нет необходимости.
— Я закончила работу, для которой ты меня нанял.
— К нам двоим это не имеет никакого отношения.
Пайпер проглотила комок в горле.
— Конечно имеет. Работа закончена, и мы разбегаемся.
Он сжал руку, лежавшую на столе, в кулак.
— О чем ты говоришь? Мы вместе хорошо проводим время. У нас великолепный секс. Ты женщина, с которой я хочу быть.
— Женщина, с которой ты хочешь быть только сейчас.
— Ну и что тут такого?
Еще кусок сердца откололся.
— Для тебя ничего такого. Для меня же слишком много не того, что надо. — Она могла вытащить наружу лишь краешек правды. — Я не могу продолжать болтаться при твоих кутежах. Это не мой мир. Я домашняя чикагская девчонка. А ты… звезда. — Она с трудом изобразила кривую улыбку. — «Звездочка светлая, звездочка ясная»… и все такое.
— В этом нет ни капли смысла. — Он протянул руку ладонью кверху. — Ты с самого начала растолковала, как себе все представляешь, поэтому знаю, что не ждешь предложения руки и сердца.
Манера, в которой он это сказал, пронзила иглой сердце Пайпер. Она не романтична. Нет. Не хотела ни колец, ни фаты. Это не ее. Но от такого его как бы походя отказа от любого будущего сжалось горло.
Она должна быть жесткой. Такой она была, такого он от нее ждал. Пайпер втянула воздух.
— Женщины ведь тебя никогда не бросали?
— Мы говорим не об этом.
— Другими словами — нет. Бросать — твоя привилегия. И ты не в курсе, как справляться с иным сценарием. Разве тебе непонятно? Дело не во мне и не в наших отношениях. Просто тебе всегда надо выходить победителем.
Это было правдой, и, может быть, Купер тоже ее знал, потому что возросла его неприязнь.
— Я не нуждаюсь в твоем психоанализе.
— Это ради твоей же пользы, и да, я на самом деле бросаю тебя.
