- Конечно, я тоже, - шепчет Станда с закрытыми глазами. - Где же мне быть, как не с вами!
Сейчас ребята, наверное, снимают пиджаки и рубашки, прикидывает Станда; остается поплевать на ладони, и можно браться за дело. Ага, эти лодыри из других команд по крайней мере привели в порядок завалившийся штрек, но остальное осталось, как было при нас; надо кончать сбойку, ребята! Долговязый Адам натягивает на голову кислородную маску со слоновьим хоботом и стягивает ремни; вот он уже на коленях, и - рраз! - вползает под обвалившуюся кровлю; сейчас вдали застрекочет его отбойный молоток. Пепек, вероятно, бранится и тоже надевает маску; потом он нагнется, вильнет задом и исчезнет в завале. Через минуту загремит его лопата в вырубленной породе. Так, теперь ты, Станда! Грузи живей, чтобы ничего не валялось на дороге!
Немного поодаль стучат по крепи, как два дятла, Мартинек и Матула; Хансен озабоченно следит за контрольной лампочкой, обходя штрек; Андрее ходит за ним следом, а дед Суханек уже прикрепляет маску, готовый сменить Адама. Ну-ка, Станда, покажи теперь, на что ты способен! Ведь есть в команде некий Станда Пулпан, который раньше учился в реальном, а теперь стал откатчиком первой спасательной. Итак, этот Станда берег лопату и грузит пустую породу в вагонетку; лопата в его руках летает, как перышко, и дед Суханек от удивления покачивает своим слоновьим хоботом. Как у тебя, сынок, нынче работа-то спорится! И Андрее останавливается и глядит, - так, последняя лопата - и вагонетка полна; и Станда одной рукой, одной левой, толкает эту вагонетку, бежит с ней рысью, гоп-ля! - через поворотный круг и тормозит на другой колее; и вот он уже с грохотом мчится обратно с новой, пустой вагонеткой. Адам как раз вылез из дыры, снимает маску и, опершись о стену, трет костлявыми кулаками глаза, залитые потом. Станда берет лопату и грузит вторую вагонетку - углем. Адам впалыми глазами следит, как мелькает в воздухе лопата. "Не так быстро, Станда, - бормочет он, пытаясь улыбнуться,- ведь мы не поспеваем рубать!" Вылезает Пепек и срывает маску; он собрался было смачно выругаться, да бросил взгляд на Станду. "Каков наш откатчик! - ворчит он. - Видно, придется мне подбросить ему еще уголька!" А Станда уже мчится во весь дух со второй нагруженной вагонеткой, не чуя ее веса. Крепильщик с улыбкой оглядывается ему вслед: "Славно у нас нынче работа идет!.. Придется нам поднажать, ребята, чтобы за ним угнаться!.." И все начинают двигаться быстрее, еще быстрее... Запальщик Андрее бегает по штреку, словно серая мышь, лампа Хансена мигает то на одном, то на другом конце штрека, крепильщик Мартинек с Матулой лишь шевельнут руками - и, глядь, уже стоят новые противовзрывные оклады - стойки, распорки и переклады; а из завала сплошным потоком льется уголь, и Станда носится с вагонеткой туда и обратно, туда и обратно, теперь уже зигзагами, кружится по каким-то запутанным подземным ходам и не может остановиться. "Да я не найду обратной дороги к команде!" - испугался он и проснулся. Оказывается, он задремал сидя, уткнувшись носом в больную руку, и слегка вспотел, и сердце у него часто бьется.
"Уж не лихорадка ли у меня", - тревожно подумал он, прижав руку к сердцу. Нет, оно бьется уже спокойнее. Скоро семь - значит, команда отработала половину смены. Сейчас Мартинек достанет свой ломоть хлеба с салом - он вообще очень любит поесть.
"Ну как, ребята, подвигается работа?" - "Сволочная работа, приятель, сплевывает Пепек, - а тут еще эта идиотская маска на роже! Но мы скоро пробьемся насквозь; надо довести работу до конца, черт побери, не оставлять же другой команде!" Из дыры выползает дед Суханек. "Ребятки, скоро кончим!-радостно тараторит он.-Там гулко так отдает!"
"Постойте-ка, - говорит Андрее. - Сбойка - это самое трудное; как пробьешь целик, может обвалиться кровля. Надо решить, кто пойдет добровольно. Я бы, к примеру, пошел", - спокойно предлагает он.
"Не выйдет, - возражает Суханек. - Потом скажут еще, мол, ни один шахтер не захотел лезть. Это дело проходчиков",
"Я закончу сбойку", - бормочет Адам и собирается надеть маску; но тут перед Адамом вырастает Станда.
