Первая гражданская война в Риме - страница 144

(по крайней мере в целом) и вовсе оказались союзниками в борьбе против Цинны, Мария и италийцев. Нобили же отнюдь не являлись безусловными сторонниками Суллы, вождем которых он считается многими исследователями. При этом как в собственном окружении Суллы, так и в стане его противников весьма значительную роль играла так называемая «молодая знать», которая боролась за «место под солнцем». Во многом именно она, судя по всему, была одной из движущих сил конфликта. Обращает на себя внимание то, что Марий происходил из homines novi, Цинна имел среди предков всего одного консула, а Сулла стал первым консулом в роду после почти двухвекового перерыва. При этом все они долгое время не демонстрировали склонности к массовым репрессиям — масштабы расправ 88—82 гг. сильно преувеличены, — и лишь в последний год bellum civile, начиная с избиения пленных самнитов после битвы при Сакрипорте, они стали действительно массовыми. Однако особое впечатление произвело убийство марианцами в 87—86 гг. без санкции сената нескольких лиц консульского ранга, что с точки зрения римской верхушки было куда более вопиющим нарушением аристократической традиции, чем бессудные расправы с десятками, если не сотнями cives seditiosi на основе полулегальных senatus consulta ultima.

Что же касается италийского вопроса, то он был в основном разрешен и в прежних масштабах более не возникал. В результате мероприятий марианского руководства оказались заложены основы организации Италии, которая mutatis mutandis просуществует не одно столетие. Но в то же время оказалось, что наделение италийцев гражданскими правами и распределение их по всем сельским трибам, которое стало одной из причин начала конфликта в 88 г., не привело к серьезным переменам в характере и структуре римской политики. Доминировать в ней продолжал римский нобилитет, так и не пополнившийся за счет представителей италийской верхушки. Судя по всему, италийцы быстро осознали, что положение их не так уж сильно изменилось. Это и обусловило их недостаточно активное участие в гражданской войне на заключительном ее этапе и неоднократный переход на сторону сулланцев, что, конечно, не исключало отдельных случаев активного сопротивления Сулле, преимущественно в Этрурии и Самнии. Превратить италийцев в свою надежную опору марианцам так и не удалось, поскольку это, очевидно, требовало от них явно больших уступок, чем те, на которые они оказались готовы пойти. Сыграла свою роль и гибкая политика Суллы, который отказался от жесткой позиции в италийском вопросе, занятой им в 88 г., и пошел на уступки италийцам, пообещав соблюдать обретенные ими права. Вполне возможно, что многие италийские племена, прежде всего самниты и луканы, проявили бы себя куда более враждебно по отношению к Сулле с самого начала, если бы знали, что их ожидало, но он сумел своевременно усыпить их бдительность, а когда они выступили против него в 82 г., изменить положения это уже не смогло.

События 80-х гг. показали, насколько еще сильны были в Риме традиционалистские тенденции. Цинна после репрессий 87―86 гг. быстро перешел к политике сотрудничества с сенатским большинством и добился его поддержки. И хотя в 85-84 гг. он проигнорировал желание этого большинства избежать нового витка гражданской войны (для него и его окружения это был вопрос физического выживания), в то же время он воздержался и от новых репрессий против оппозиции. Впоследствии и сам Сулла лишь недолгое время сохранял власть и принял меры по укреплению не только собственного господства, но и сената. Однако пример использования армии в политических целях не мог оказаться не востребованным в недалеком будущем. Хотя сенат и не был единым, его противостояние (причем не слишком эффективное) как активным сторонникам гражданской войны, будь то Сулла, Марий, Цинна, так и их войскам не вызывает сомнений. В новый центр власти стала превращаться армия. В то же время она еще не до конца осознала свою силу и пока не выдвигала конкретных требований, что во многом и определило ее лицо в гражданской войне 80-х гг. Это станет делом будущего. Куда скромнее, нежели обычно считается, оказалось и участие в первой гражданской войне рабов, к которым: вопреки явно тенденциозным указаниям источников представители сторон обращались за помощью очень мало. В целом же можно сказать, что силы, поддерживавшие Суллу (т. е. прежде всего подчиненная ему армия и некоторые круги нобилитета, также располагавшие определенными военными силами) оказались более активными и организованными, чем их оппоненты. Власть последних держалась лишь на отсутствии в Италии сильного врага (т. е. Суллы), по возвращении которого дала себя знать слабость их опоры.