Позже даже фотографии, которые я успел снять на Пасторури, мы с женой засунули в конец старого фотоальбома, а альбом забросили на самую дальнюю полку книжного шкафа. Даже годы не сделали это путешествие забавным воспоминанием. Снимки Пасторури и сегодня мне напоминают поговорку «Умный в горы не пойдет».
Так что к новым вершинам я не рвался, хотя, с другой стороны, понимал, что без прощания с Андами моя последняя, видимо, поездка в Перу, конечно же, будет неполноценной.
Да и Боб клятвенно заверял, что на такую высоту, как в Пасторури, он меня больше не потащит. Наконец, очень хотелось все-таки пройтись от Куско до Мачу-Пикчу Тропой инков, которую не так давно расчистили от зарослей. Теперь вы понимаете, почему я слушал рассуждения Боба о нашем будущем горном вояже, ничего не оспаривая, но настороженно, то есть внимательно сверяя каждое место, которое он называл, с той высотой, что обозначалась на картах. На четыре тысячи метров над уровнем моря я еще соглашался, но пять – никогда!
Когда мы обговорили весь маршрут, Боб еще раз поклялся, что никаких сверхъестественных подвигов на этот раз от меня не потребуется.
И я, чудак, поверил ему.
План предстоящего путешествия вырисовывался совсем не простым. Для начала надо было постараться, не угробив по дороге «тойоту», преодолеть несколько крутых и высотных перевалов Кордильер, где мотору не хватает кислорода, как и человеческому сердцу, так что двигатель испытывает серьезные перегрузки. Выдержит ли все это далеко не новая машина, уверенности не было. И что делать, если не выдержит? Где ее ремонтировать? Посреди Анд! О собственном самочувствии мы подумали, конечно, тоже, но тут по привычке полагались в первую очередь на мешочек с листьями коки.
Путешествовать на этот раз приходилось по очень плохой дороге, которая ничуть не напоминала накатанную Панамерикану. Путь в Сьерру, то есть в горы, – это беспрерывные камнепады, оползни и ямы, по которым на максимально возможной скорости, невзирая на бесконечный серпантин и фактически слепую из-за постоянных поворотов трассу, спускаются огромные, тяжелые самосвалы с горнорудных комбинатов. Вот и приходится редким здесь легковушкам шарахаться от этих лихачей то к отвесной скале, обдирая краску, то, наоборот, двигаться по самому краю пропасти. На сложности всей этой дорожной «мелкоты» водители самосвалов внимания не обращают даже на самых трудных горных поворотах – поджимает график. Не успеешь в срок – лишишься работы.
Нам предстояло подняться к наиболее обитаемой части Анд и добраться до древнего Куско, а там спешиться и, немного передохнув, начать свой путь, теперь уже пешком и на четвереньках, по Тропе инков к знаменитому Мачу-Пикчу. В Куско же к нашей компании должен был присоединиться старый знакомый Боба – местный шаман: он лучше знал дорогу, да и был, по уверениям индейца, в той местности, что нам предстояло пересечь, большим авторитетом. А это гарантировало безопасность хотя бы от людей.
Когда-то инки преодолевали свою «тропу», а на самом деле прекрасно выложенную тесаными камнями дорогу, бегом. В определенных местах, как считают историки, один бегун сменял другого, и уже тот мчался дальше с каким-либо поручением или посланием. Таких бегунов было множество, и они носились по этой тропе навстречу друг другу, помогая Великому инке управлять своей империей. И, разумеется, в те времена тропа поддерживалась в идеальном состоянии.
С годами, однако, дорога разрушилась, так же как и сама империя. Испанцам она как-то не приглянулась, а потому оказалась наедине с природой. А в тех местах это серьезный противник. Растительность здесь буйная, так что она быстро спрятала остатки тропы от постороннего глаза. Расчищать тропу всерьез стали лишь в конце 1990-х, да и то, из-за отсутствия средств и войны с терроризмом – поскольку туристов в ту пору фактически не было, – делали это нерегулярно и лишь на отдельных участках. На то, что время от времени придется двигаться вперед, переходя на четвереньки, мы настроились сразу, поскольку знали: в ряде мест, где дорога сохранилась почти в идеальном состоянии, она тем не менее настолько крута, что все равно на своих двоих не устоишь – легче подниматься по-обезьяньи.
