Затем решительным жестом вождь прогнал нас прочь и велел позвать к нему Чоони.
Изгнанные с позором, за дальнейшим развитием событий мы наблюдали уже от хижины Марты. Сначала вождь долго беседовал со смущенной Чоони, но особого гнева, похоже, не проявлял. Потом, отправив Чоони к женщинам, он вызвал на ковер Пако. Тут разговор состоялся нелицеприятный и, как было ясно, Пако приходилось оправдываться.
Наконец настал черед Боба, за которым пришел Пако. Единственное, что он успел, повернувшись спиной к трону, шепнуть, было:
– Старик все знает про Икитос, и это ему не нравится.
Итак, наш заговор провалился. Уж не знаю по какой причине, но это факт. Скорее всего, молоденькая Чоони что-то такое сказала своей «самой верной» подружке или поговорила с матерью, а та сразу же побежала к вождю.
Теперь все зависело от Боба. Таким я своего друга не видел никогда – волновался он страшно. В последний раз я наблюдал нечто подобное, когда в юности мой приятель поступал во ВГИК.
Отчасти сумбурную речь Боба компенсировали его искренность и пылкость. То, что этот человек влюблен по уши, было видно за километр. А это в глазах умного и незлого человека прощает многое.
Я по-прежнему не понимал, о чем идет речь, тем более что Боб, Черный Кабан и переводивший их беседу Пако, говорили, как нарочно, очень тихо, однако по тону старика мне показалось, что он начал смягчаться.
Затем подошла и моя очередь. Встретившийся мне по дороге Боб буркнул, что ему пришлось «согласиться на все условия, а там посмотрим». Я еще не успел толком сообразить, о чем идет речь, как вновь очутился перед стариком. Снова возникла пауза, во время которой Черный Кабан, не отрывая взгляда, внимательно изучал мое лицо, как будто увидел его впервые.
– Зря вы не сказали о планах побега в Икитос, – наконец произнес вождь, осуждающе покачав головой.
– Это не моя тайна. А я чужих тайн не выдаю, тем более когда речь идет о друге, – ответил я наобум.
– Это хорошо, – кивнул старик, – но я думал, что у нас тоже сложились неплохие отношения. А побег в Икитос нанес бы очень сильный удар по маленькому племени. Я ждал от девушки хорошего потомства. У нас мало людей. Мы даже не можем уйти вглубь сельвы, потому что там не выживем, нас разобьют в первом же столкновении. А вы решили отнять у племени последнюю надежду. Молодых женщин осталось немного, да и парней, – тут старик сделал безнадежный жест рукой, – раз-два и обчелся. Вот и Пако, на которого я надеялся, зачастил в Икитос. Вроде болеет, но наши старухи говорят, что знают, как его вылечить. Так нет, ему нужен городской лекарь.
Все это Черный Кабан произнес так, будто говорил о ком-то постороннем, хотя Пако стоял рядом и переводил его слова.
Вождь снова помолчал и затем вынес свой вердикт:
– Я не против того, чтобы Боб женился на Чоони, тем более парень явно к ней неравнодушен. Понимаю, сам был молодой. Но лишь при условии, что он останется здесь. И свежая кровь нам не помешает, и, как мне рассказывали, охотник он неплохой. Да и боец крепкий. Нас он устраивает. Но здесь, а не в Икитосе. Я не возражаю, чтоб он иногда туда наведывался – Пако же ездит, и ничего. Но без девушки. За ней следить будем строго. А не вернется из Икитоса – найдем ей другого. Без мужа она не останется. Так и решим. Пусть твой друг крепко подумает, хочет ли он ради женщины полностью изменить свою жизнь. Но иначе не будет.
Я уже все понял, но из любопытства все-таки спросил о договоре.
– А, это, – небрежно махнул рукой вождь, – человек от них приходил еще лет пять назад. Там тоже любовь. Их парень влюбился в местную девушку, так что вождь того племени просил меня забыть об этом условии договора. Я согласился.
Тут вождь встал, давая понять, что разговор закончен, и двинулся к своей хижине.
А я побрел к Бобу. Это был, конечно, не тот результат, на который мы рассчитывали.
