— Да станем мы за тебя жертвой! — ответили сыновья визирей. — Шах этой страны заболел, и врач велел, чтобы мы убили газель и отнесли шаху ее мясо. Тогда он, наверно, поправится.
— Все эти животные принадлежат мне, — ответил принц Джемшид, — и я никому не дам их мяса, кроме как моим рабам. Если вы хотите получить мясо, то должны стать моими рабами.
Сыновья визирей отошли в сторону, взглянули друг на друга и стали советоваться:
— Кто узнает, что мы стали рабами этого юноши? Мы только скажем ему, что готовы быть его рабами, и получим от него мясо газели.
И они согласились:
— Мы готовы стать твоими рабами.
— Тогда поскорее снимите ваши рубашки, — потребовал принц Джемшид, — чтобы я поставил у вас на плечах свое клеймо.
Беднягам пришлось повиноваться.
Принц Джемшид отпечатал у них на плечах свое клеймо, потом взял двух газелей, отрезал им головы, спрятал их, а туловище отдал им. Отрезая головы, он приговаривал:
— Самая вкусная часть дичи — голова!
И вот оба сына визирей принесли домой туши газелей и отдали женам, чтобы они сварили их для шаха.
Принц Джемшид принес домой сразу две головы и тоже отдал их сварить.
Сначала старшая дочь накормила шаха мясом газели, но шах не поправился. То же сделала и средняя дочь.
В тот же день после полудня самая младшая дочь принесла отцу голову газели.
Шах не хотел пускать ее к себе и брать из ее рук еду, но визирь сказал:
— Ваше величество, сейчас не время огорчать младшую дочь. И, кто знает, может быть, у нее легкая рука.
Шах согласился с ним. Ему подали голову газели, которая оказалась очень вкусной. После еды он почувствовал, что ему стало лучше. Шах захотел даже встать и пройтись. Придворные очень обрадовались. Скоро шах окончательно выздоровел и решил на следующий день пойти на охоту.
Принц Джемшид снова зажег волосок морского конька и, когда тот появился, распорядился:
— В том самом месте, где был шатер, поставь дворец, более прекрасный, чем дворец шаха: кирпичи его должны быть из золота и серебра.
Построили дворец. Принц Джемшид поселился в нем с женой. Спустя некоторое время по городу разнеслись слухи, что какой-то купеческий сын построил за городом дворец, прекрасней шахского, люди стали толпами собираться вокруг него. Слухи эти достигли ушей шаха, и он тоже захотел посмотреть дворец.
Однажды шах вместе с визирями и зятьями отправился ко дворцу. Когда они подъехали ближе, шах так поразился красоте дворца, что едва не лишился чувств.
Принц Джемшид вышел, взял стремя шаха в руки и попросил его войти во дворец. Тотчас же принц Джемшид преподнес шаху нитку жемчуга и драгоценный перстень. Шах подумал, что он в жизни не видел такого прекрасного перстня. Он очень обрадовался и сказал, обращаясь к принцу Джемшиду:
— Ты мой гость, ты приехал в мою страну. Я все для тебя сделаю. Проси все, что хочешь, и я выполню.
— Мне ничего не надо, — ответил принц Джемшид, — кроме моих двух рабов, которые находятся на шахской службе.
Шах очень удивился:
— Твои рабы находятся у меня на службе?
— Да.
— Кто же это?
— Вот эти два юноши! — И принц Джемшид показал на сына визиря правой руки и сына визиря левой руки.
— Их отцы, — удивился шах, — мои визири, а сами они — мои зятья.
Принц Джемшид пояснил:
— Они зятья шаха, но также и мои рабы; если ты мне не веришь, вели им раздеться.
Шах приказал:
— Разденьтесь!
Когда его зятья разделись, все остолбенели: и действительно, у них на плечах было клеймо принца Джемшида. От ужаса и удивления шах лишился чувств. Его младшая дочь — жена принца Джемшида — растерялась и стала растирать руки и ноги отца. Придя в себя, шах увидел свою младшую дочь, еще больше удивился и спросил ее:
— А ты что здесь делаешь?
Дочь ответила:
— Здесь мой дом, а это мой муж.
Она подробно рассказала шаху всю историю принца Джемшида с самого начала, как сама слышала.
Узнав эту историю, шах простил своих зятьев, а принц Джемшид снял с их плеч клеймо.
Шах приказал семь дней и семь ночей устраивать иллюминацию и фейерверки и сделал принца Джемшида своим наследником.
Спустя сорок дней принц Джемшид вернулся к своему отцу. От тоски по сыну отец ослеп. Принц Джемшид вылечил глаза отца с помощью чудодейственной мази и наказал мачеху.
