Шахрбану сразу же положила голову дива себе на колени и стала искать у него в голове.
Див спросил Шахрбану:
— Чья голова чище и лучше: моя или твоей мачехи?
— Пусть обмыватели покойников вынесут мою мачеху! — сказала Шахрбану. — Конечно, твоя голова чище.
— Что ж, очень хорошо! — похвалил ее див. — Теперь вставай, возьми эту кирку и разрушь дом!
Шахрбану тотчас же встала, взяла веник и стала подметать двор. Когда она кончила мести, див спросил у нее:
— Чей двор лучше, мой или ваш?
— Конечно, ваш двор, — ответила Шахрбану, — как же можно сравнивать ваш двор с нашим? Наша усадьба построена из необожженного кирпича и глины, а ваша усадьба построена из чистого мрамора.
— Вставай, — велел див, — и разбей всю посуду.
Шахрбану тут же перемыла всю посуду.
— Ну-ка скажи, — спросил див, — моя посуда лучше или ваша?
Шахрбану ответила:
— Какое может быть сравнение? Наша посуда глиняная и фаянсовая, а твоя из чистого золота.
— Молодец, дочка! — воскликнул див. — Раз ты такая хорошая девочка, то иди и возьми в углу двора свою пряжу.
Шахрбану пошла и увидела, что вся пряжа намотана клубками, а рядом с клубками лежит мешок с золотом. Не обращая никакого внимания на золото, Шахрбану схватила пряжу и подошла к диву, чтобы проститься с ним и уйти. Див остановил ее:
— Куда ты так спешишь? Подожди, дела твои еще не кончились. Положи пряжу на землю и из этого двора пойди в тот двор, а из того двора ступай в третий двор. Посреди его течет река. Сядь на берегу реки, и пока вода будет желтой, ты не окунай в нее рук. Когда же потечет черная вода, ты помой в ней голову, глаза и брови, а когда потечет чистая вода, то омой в ней руки и лицо.
Шахрбану послушалась и сделала все так, как велел див.
— Если хочешь, ты можешь идти, — разрешил див, когда она вернулась. — Всякий раз, когда тебе будет тяжело, приходи и постарайся найти меня.
— Очень хорошо! — сказала Шахрбану, попрощалась с дивом, взяла пряжу, вылезла из колодца и пошла искать корову.
Корову она тоже отыскала.
Солнце уже зашло и начинало смеркаться, но Шахрбану заметила, что вопреки обычному (ведь когда становится темно, глаза ничего не различают), перед ней светло и все ясно видно. Она хорошенько огляделась и увидела, что свет исходит от нее самой.
Оказывается, когда она обмылась чистой водой (это была жемчужная вода), у нее на лбу появилась луна, а на подбородке — звезда. Шахрбану подумала, что если она в таком виде придет домой и Моллабаджи ее увидит, то она начнет опять к ней придираться. Поэтому Шахрбану закрыла лоб и подбородок платком и быстро пошла домой.
Когда Шахрбану вернулась домой, она отвела корову в хлев и отдала пряжу Моллабаджи.
Моллабаджи, которая еще вчера была удивлена тем, как Шахрбану за один день спряла целый узел пряжи, на этот раз была совершенно изумлена: как ей удалось спрясть три узла? Она стала перебирать пряжу, чтобы к чему-нибудь придраться, но увидела, что все нитки намотаны чисто и ровно.
— Скорей займись домашними делами, — приказала Моллабаджи падчерице, — подмети кухню, уже несколько дней, как кухня не подметалась.
Шахрбану повиновалась.
Она помыла посуду после ужина и пошла на кухню, чтобы подмести пол.
Моллабаджи про себя подумала: «Так как она в темноте не сможет хорошо подмести пол, то это будет прекрасным поводом для колотушек».
Спустя несколько минут Моллабаджи пошла в кухню проверить Шахрбану. Едва она подошла к дверям кухни, как увидела, что там так светло, как будто зажгли сорок светильников. Она вошла в кухню и остолбенела: во лбу у Шахрбану светила луна, на подбородке горела звезда, а лицо ее было так прекрасно, что нельзя найти равного. Она взяла Шахрбану за руку и ввела в комнату.
— Я не буду тебя ни бить, ни ругать, только скажи правду, как это случилось, что ты стала такой?
Шахрбану чистосердечно рассказала Моллабаджи все, что с ней произошло.
Моллабаджи решила послать на следующий день в поле свою дочь, но с тем, чтобы она зашла в колодец, помылась бы той водой, и у нее во лбу появилась бы луна, на подбородке — звезда, и она стала бы прекрасной. Поэтому Моллабаджи притворилась доброй и немного спустя, лицемерно улыбаясь, сказала:
