– Мило, – пробормотал я. – А ну-ка, дождик, пуще!
Вокруг меня засверкали молнии, облака потемнели, и дождевые капли быстрее помчались по кругу. Я шагнул к Гипериону и сбил его с ног.
– Перси! – снова крикнул Гроувер. – Гони его вон туда!
Я рубил и толкал, действуя скорее рефлекторно. Гиперион еле-еле отбивался. Огонь в его глазах пытался вспыхнуть было снова, но ураган гасил это пламя.
И все же я не мог вечно поддерживать такую бурю, я чувствовал, что силы мои убывают. Последним усилием я толкнул Гипериона на поле, где уже ждал Гроувер.
– Я не позволю тебе играть со мной, как с мячом! – взревел Гиперион.
Он снова сумел подняться на ноги, но Гроувер поднес к губам свои тростниковые свирели и принялся играть. Леней последовал его примеру. Все находившиеся в рощице сатиры подхватили эту песню – жуткий мотив, похожий на журчание волны по камням. Земля вздыбилась под ногами Гипериона, корявые корни оплели его ноги.
– Что это? – протестующе заорал титан, пытаясь стряхнуть корни, но ему не хватало сил. Корни становились толще, пока не закрыли ноги титана так плотно, словно он надел деревянные ботинки.
– Хватит! – закричал Гиперион. – Как смеете вы применять свою жалкую лесную магию против титана?!
Чем больше он боролся, тем быстрее росли корни, обвивая его тело, утолщаясь и отвердевая, покрываясь корой. Золотые доспехи сплавлялись с деревом, становясь частью толстого ствола.
Музыка не смолкала. Воины Гипериона в изумлении пятились, наблюдая, как их предводителя затягивает внутрь. Титан вытянул вверх руки, и они стали ветвями, из которых выросли маленькие веточки, покрывшиеся листьями.
Дерево росло вширь и вверх, и вот уже в середине ствола осталось только лицо титана.
– Вы не можете меня заточить! – промычал он. – Я – Гиперион! Я…
Кора сомкнулась над его лицом.
Гроувер опустил свирели.
– Теперь ты – отличный клен.
Несколько сатиров упали в обморок от напряжения, но с задачей они справились. Титан оказался заключен в огромном клене. Ствол был не менее двадцати футов в диаметре, а ветви такие же длинные, как у остальных деревьев парка. Казалось, новое дерево растет здесь уже несколько веков.
Армия титана начала отступать. Ребята из домика Афины разразились радостными выкриками, но до победы было еще далеко.
Кронос выпустил свой «сюрприз».
– У-И-И-И-И-И!
Верхний Манхэттен огласился пронзительным визгом. И полубоги, и чудовища как один застыли в ужасе.
Гроувер в панике глянул на меня.
– Почему этот звук похож на… Не может быть!
Я знал, о чем он думает. Два года назад мы получили «подарок» от Пана – огромного борова, который перенес нас на Юго-Запад США (предварительно попытавшись прикончить). Тот боров тоже визжал, но звук, который мы слышали сейчас, вибрировал на более высоких нотах, звучал пронзительнее, почти как… как будто у того борова появилась разъяренная подружка.
– У-И-И-И-И-И! – в небе над водохранилищем показалось огромное розовое существо с крыльями, точно кошмарный дирижабль, который вздумали запустить на параде в честь Дня благодарения.
– Свиноматка! – завопила Аннабет. – В укрытие!
Полубоги рассыпались кто куда, а крылатая свинья спикировала вниз. Ее розовые, как у фламинго, крылья были такого же идеально розового цвета, как и вся туша, но навряд ли она показалась бы вам симпатичной, особенно когда ее копытца стукнулись о землю, едва не раздавив одного из детей Афины. Свинья загребла копытом землю, походя повалив деревья на площади в половину акра, потом рыгнула, выпустив в воздух облачко ядовитого газа, и, снова взлетев, принялась летать кругами, целясь для следующего удара.
– Только не говори мне, что эта тварь упоминается в греческой мифологии, – попросил я.
– Боюсь, что упоминается, – сказала Аннабет. – Кроммионская свинья. Давным-давно она терроризировала греческие города.
– Дай-ка угадаю, – поморщился я. – Ее победил Геркулес.
– Не-а, – покачала головой Аннабет. – Насколько мне известно, никто из героев так ее и не победил.
– Чудно, – процедил я.
Армия титана приходила в себя после пережитого потрясения. Думаю, они поняли, что свинья охотится не за ними.
