– Так, словно получает информацию из первых рук, – кивнул я. – От шпиона.
– Какого еще шпиона? – ахнула Талия.
Я рассказал ей про средство связи, серебряный брелок, который мне показал Кронос.
– Это плохо, – нахмурилась дочь Зевса. – Очень плохо.
– Он может оказаться кем угодно, – пробормотал Джейк. – Мы все стояли там, когда Перси раздавал приказы.
– Но что же мы можем поделать? – спросил Гроувер. – Обыскивать всех полубогов, пока не найдем брелок в форме косы?
Все посмотрели на меня, ожидая указаний. Нельзя показывать им, что я охвачен паникой, даже если кажется, что надежды нет.
– Мы продолжим сражаться, – решил я. – Нельзя зацикливаться на этом шпионе, если станем подозревать друг друга, это только разобщит нас. Ребята, прошлой ночью вы потрясающе себя проявили, о более храброй армии я даже не мечтал. Давайте установим очередность дежурств. Отдыхайте, пока можете, потому что впереди у нас долгая ночь.
Полубоги согласно забормотали и разбрелись, кто куда: спать, есть или чинить оружие.
– Перси, ты тоже, – напомнила Талия. – Мы за всем присмотрим, иди, приляг. Сегодня ты нам нужен в хорошей форме.
Я не стал долго спорить, отправился в ближайшую спальню и рухнул на кровать с балдахином. Мне казалось, что я слишком напряжен и не засну, но мои глаза закрылись почти мгновенно.
Мне приснился Нико ди Анджело, один в садах Аида. Он как раз выкопал ямку в одной из клумб Персефоны (полагаю, царицу это не обрадует).
Мальчик вылил в ямку кубок вина и заговорил нараспев:
– Пусть мертвые снова вкусят, пусть они восстанут и примут это подношение. Мария ди Анджело, покажись!
Над клумбой заклубился белый дым, из него соткалась фигура человека, но это была не мать Нико, а девочка с темными волосами и оливковой кожей, в серебристых одеждах охотницы.
– Бьянка, – ахнул Нико. – Но…
– Не вызывай нашу мать, Нико, – предостерег призрак. – Тебе запрещено видеть ее дух.
– Почему? – настаивал мальчик. – Что скрывает наш отец?
– Боль, – ответила Бьянка. – Ненависть. Проклятие, связанное с великим пророчеством.
– О чем ты говоришь? – требовательно спросил Нико. – Я должен знать!
– Знание лишь причинит тебе боль. Помни, что я сказала: потаенная злоба – это самая страшная ошибка детей Аида.
– Я это знаю. Но я уже не тот, что прежде, Бьянка. Прекрати меня защищать!
– Брат, ты не понимаешь…
Нико с размаху ударил по белой дымке, и образ Бьянки исчез.
– Мария ди Анджело, – повторил мальчик. – Поговори со мной!
Возник другой образ, на этот раз не один призрак, а целая сцена. В тумане я увидел Нико и Бьянку, совсем еще маленьких. Они играли в холле шикарного отеля: гонялись друг за дружкой, прячась за мраморными колоннами.
Тут же, на диване, сидела женщина в черном платье, перчатках и шляпке с черной вуалью, как у кинозвезд сороковых годов двадцатого века. Улыбалась она в точности как Бьянка, и у нее были такие же глаза, как у Нико.
На стуле перед женщиной сидел крупный мужчина с зачесанными назад волосами, в черном костюме в тонкую полоску. Я испытал шок: это был Аид.
Говоря, он наклонялся к своей собеседнице, взволнованно размахивая руками.
– Прошу тебя, дорогая, – умолял он. – Ты должна пойти со мной в царство мертвых. Мне плевать, что подумает Персефона! Там я смогу тебя уберечь.
– Нет, любовь моя, – женщина говорила с итальянским акцентом. – Растить наших детей на земле смерти? Я на это не пойду.
– Послушай меня, Мария. Из-за войны в Европе остальные боги повернулись против меня, было изречено какое-то пророчество. Теперь моим детям будет грозить опасность. Посейдон и Зевс вынудили меня заключить соглашение, согласно которому ни один из нас больше не будет иметь детей-полубогов.
– Но Нико и Бьянка уже родились. Так что…
– Нет! В пророчестве содержится предупреждение о ребенке, который достигнет шестнадцатилетия. Зевс постановил, что дети, которые у меня уже есть, должны отправиться в Лагерь полукровок, чтобы их там должным образом воспитали, только я не знаю, что он имеет в виду. В лучшем случае за ними будут следить, будут держать их там, как в тюрьме, настроят против собственного отца. Но, скорее всего, Зевс не станет рисковать и позаботится, чтобы мои дети не дожили до шестнадцатилетия. Он найдет способ их уничтожить, а я этого не допущу!
