Впрочем, я этого ожидал. Вода передо мной стала плотной, как щит, так что обломки ударились об эту преграду, не причинив мне никакого вреда. Только один огромный кусок стекла пробился сквозь барьер. Он ударил меня в грудь, но вместо того, чтобы убить, просто отскочил.
Речные боги уставились на меня.
– Сын Посейдона? – поинтересовался Ист.
Я кивнул.
– Искупнулся в реке Стикс? – спросил Гудзон.
– Ага.
Боги разразились возгласами отвращения.
– Ну вот, здорово, – проворчал Ист. – Как же нам его убить-то?
– Шарахнем его током, – протянул Гудзон. – Вот только найду электропровода.
– Послушайте меня! – сказал я. – Армия Кроноса вот-вот вторгнется в Манхэттен.
– Думаешь, мы этого не знаем? – буркнул Ист. – Я прямо сейчас чувствую его корабли, они уже почти у берега.
– Угу, – согласился Гудзон. – По моим водам тоже переправляется кучка грязных монстров.
– Так остановите их, – предложил я. – Утопите, пустите ко дну их суда.
– С чего бы это? – проворчал Гудзон. – Пускай захватят Олимп, нам-то какое дело?
– А такое: я могу вам заплатить.
Я вытащил морского ежа, которого отец мне подарил на день рождения.
У речных богов загорелись глаза.
– Мое! – заявил Ист. – Отдай его мне, парень, и обещаю, никто из отбросов Кроноса не переправится через Ист-Ривер.
– Забудь, – перебил Гудзон. – Этот морской еж мой, если не хочешь, чтобы я позволил всем этим кораблям переплыть через Гудзон.
– Мы сделаем вот так.
Я разломил морского ежа пополам. От разлома заструилась полоса чистой воды: скопившаяся в заливе грязь растворялась на глазах.
– Каждый из вас получит половину, – сказал я. – Взамен вы не позволите армии Кроноса попасть в Манхэттен.
– Ох, старик, – заныл Гудзон, протягивая руки к морскому ежу. – Я так давно не был чистым.
– Мощь Посейдона, – вторил ему Ист-Ривер. – Он, конечно, урод, но что-что, а грязь расчищать умеет.
Боги переглянулись, потом разом выпалили:
– Договорились.
Я отдал каждому половинку морского ежа, и они с благоговением приняли каждый свою долю.
– М-м-м, так что насчет врагов? – напомнил я.
Ист взмахнул рукой.
– Они уже пошли ко дну.
Гудзон щелкнул пальцами.
– Свора адских гончих отправилась на глубину.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Чистоты вам.
Пока я поднимался на поверхность, Ист меня окликнул:
– Эй, парень, если еще захочешь потратить морских ежей, заходи в любое время. Если выживешь, конечно.
– Проклятье Ахиллеса, – фыркнул Гудзон. – Вечно они думают, что это их спасет, да?
– Если бы он только знал, – согласился Ист.
Боги рассмеялись и растворились в воде.
Тем временем Аннабет на берегу говорила по мобильному телефону, но стоило ей увидеть меня, как она дала отбой. Вид у нее был потрясенный.
– Получилось, – сообщил я. – Реки зачищены.
– Хорошо, – сказала девушка. – Потому что у нас появились новые проблемы. Только что звонил Майкл Ю. К Вильямсбургскому мосту движется еще одна армия, ребятам из домика Аполлона нужна помощь. Перси, чудовище, которое возглавляет эту армию… это Минотавр.
К счастью, Пират тоже нес боевое дежурство.
Я залихватски свистнул, и через несколько минут в небе закружились темные тени. Сначала казалось, что это ястребы, но, когда они опустились ниже, я разглядел, что это скачущие галопом длинноногие пегасы.
«Приветик, шеф, – Пират приземлился и еще немного пробежал рысью, гася разбег. Следом опустился его приятель Порки. – Старик, эти боги ветра чуть не вышибли нас в Пенсильванию, хорошо мы успели сказать, что мы с тобой!»
– Спасибо, что пришел, – произнес я. – Эй, а зачем пегасам еще и ногами двигать во время полета?
Пират заржал.
«А зачем люди размахивают руками при ходьбе? Не знаю, шеф, просто само собой выходит. Так куда едем?»
– Нам нужно попасть к Вильямсбургскому мосту, – ответил я.
Пират наклонил голову.
«Ты чертовски прав, шеф. Мы пролетели над ним по дороге сюда, там творится полный бардак. Запрыгивай!»
Пока мы летели к мосту, у меня сосало под ложечкой. Минотавр, чудовище, которое я победил одним из первых. Четыре года назад он едва не убил мою маму на холме Полукровок, и эти события до сих пор являлись мне в кошмарах.
Я надеялся, что он останется мертвым еще лет двести, но следовало догадаться, что при моем везении все выйдет наоборот.
