Кронос поднялся на ноги, теперь он, как зловещий призрак, возвышался над своим слугой.
– Измена, – рявкнул он.
Гроувер все еще играл, трава поднималась вокруг тела Итана. Он посмотрел на меня, его лицо исказилось от боли.
– Заслуживают лучшего, – выдохнул он. – Если бы у них только… были троны…
Кронос топнул ногой, и пол вокруг Итана Накамуры пошел трещинами и провалился. Сын Немезиды упал в пролом и полетел вниз, прямо к сердцу висящей в воздухе горы.
– Поделом ему, – Кронос подобрал свой меч. – А теперь я разберусь с вами.
Я думал только о том, как бы не подпустить его к Аннабет.
Теперь рядом с девушкой сидел Гроувер, он перестал играть и кормил ее амброзией.
Куда бы ни ступил Кронос, корни обвивали его ноги, но Гроувер слишком рано оборвал мелодию, поэтому корни не успели стать достаточно толстыми и сильными и лишь раздражали титана.
Сражаясь, мы наступили на очаг, и во все стороны полетели угли и искры. Одним взмахом меча Кронос снес подлокотник с трона Ареса (я из-за этого совершенно не расстроился), но потом он оттеснил меня к трону моего отца.
– О, да, – прокричал Кронос, – из него получится отличная растопка для моего нового очага!
Наши клинки скрестились, и брызнул сноп искр. Титан превосходил меня по силе, но в какой-то миг я ощутил, что мои руки налились мощью океана. Я оттолкнул Кроноса и ударил снова, так сильно полоснув Анаклузмосом по его нагруднику из небесной бронзы, что прорезал на доспехе глубокую борозду.
Владыка титанов снова топнул ногой, и время замедлилось. Я пытался атаковать, но двигался со скоростью ледника.
Кронос неторопливо отступил, переводя дыхание, осматривая прорезь на своем доспехе. Я же силился шагнуть вперед, про себя проклиная коварного противника, который может отдыхать, сколько ему вздумается. Стоит ему только захотеть, и он меня заморозит, так что мне остается только надеяться, что такие чары требуют от него больших затрат энергии. Если бы мне удалось его измотать…
– Слишком поздно, Перси Джексон, – сказал Кронос. – Сдавайся.
Он указал на очаг, и угли запылали. Над огнем зазмеилась тонкая струйка белого дыма, из которого стали складываться картины, похожие на радужные сообщения богини Ириды. Я увидел, как Нико и мои родители проигрывают битву на Пятой авеню, враги их окружали. Вдалеке, стоя на своей черной колеснице, сражался Аид. Он вызывал из-под земли все новые и новые отряды зомби, накатывавшие на армию титана, словно волны. А чудовищам не было конца. Тем временем Манхэттен подвергался разрушению. Смертные, окончательно проснувшись, в ужасе разбегались, машины сталкивались и разбивались.
Возникла другая картина, и я увидел нечто еще более пугающее.
По побережью Нью-Джерси к Гудзону стремительно приближался огромный смерч, вокруг него кружили колесницы: боги сражались с прячущимся в облаках чудовищем не на жизнь, а на смерть.
Сверкали молнии, золотые и серебряные стрелы, точно конденсационные следы ракет, перечеркивали небо и взрывались. Тучи медленно расступились, и я впервые ясно увидел Тифона.
Я понял, что до конца жизни (который, вероятно, очень скоро наступит) не смогу выбросить этот образ из головы. Голова Тифона постоянно менялась, каждый миг он становился новым чудовищем, еще более ужасным, чем предыдущее. Если бы я продолжил смотреть на его лицо, то сошел бы с ума, поэтому я сосредоточился на его теле. Впрочем, и оно было не лучше. Оно имело человеческие очертания, но кожа чудовища напомнила мне сэндвич с мясом, целый год провалявшийся в холодильнике: зеленая в крапинку, покрытая волдырями размером с дом и черными пятнами, образовавшимися за века заточения под вулканом. Руки у него были человеческие, но с орлиными когтями, змеевидные ноги покрывала чешуя.
– Олимпийцы сопротивляются из последних сил, – рассмеялся Кронос. – Как глупо.
Зевс метнул в гиганта молнию, и мир озарила яркая вспышка. Ударная волна докатилась даже сюда, на Олимп, но, когда поднявшаяся пыль улеглась, стало видно, что Тифон по-прежнему на ногах. Он слегка пошатнулся, в его бесформенной голове зиял дымящийся кратер, но чудовище лишь яростно заревело и двинулось дальше.
