И сатир умчался.
– Надо изгнать предателя! – настаивал Силен.
– Я против, – возразил Дионис. – Считайте, что я проголосовал.
– Я тоже против! – вставил Хирон.
Силен упрямо стиснул зубы.
– Все голосуют за изгнание?
Он и двое остальных старых сатиров подняли руки.
– Три против двух, – сказал Силен.
– Да, конечно, – произнес Дионис. – Но, увы, голос бога считается за два. А поскольку я голосовал против, выходит так на так.
Силен с негодованием вскочил.
– Это возмутительно! Совет не может кончиться ничем!
– Ну, так распустите его, – посоветовал мистер Д… – Мне как-то все равно.
Силен вместе со своими двумя товарищами натянуто поклонился, и все трое ушли из рощи. Около двадцати сатиров удалились вместе с ними. Прочие остались стоять, неловко перешептываясь.
– Не тревожьтесь, – сказал им Гроувер. – Нам не нужен совет, чтобы решать, что делать. Мы и сами можем это решить.
Он снова повторил им слова Пана – о том, что глушь нужно спасать понемногу, мало-помалу. Он принялся делить сатиров на группы: кто-то должен был отправиться в национальные парки, кому-то предстояло разыскивать последние уголки нетронутой глуши, кому-то – оберегать парки в крупных городах.
– Смотри-ка, – толкнула меня Аннабет, – а Гроувер-то наш вырос!
Позднее в тот же день я нашел Тайсона на берегу моря. Он разговаривал с Бриареем. Бриарей в пятьдесят рук строил песочный замок. Он не особо старался, однако его руки сами собой возвели трехэтажную крепость с мощными стенами, рвом и подъемным мостом.
Тайсон чертил на песке карту.
– У рифа – налево, – объяснял он Бриарею. – Увидишь затонувший корабль – сразу вниз. Потом одну милю на восток, мимо русалочьего кладбища, и там увидишь огни.
– Это ты ему объясняешь, как до кузниц добраться? – спросил я.
Тайсон кивнул.
– Бриарей хочет помогать. Он научит циклопов тому, что мы забыли. Как делать лучшее оружие и доспехи.
– Я хочу к циклопам, – подтвердил Бриарей. – Не хочу больше быть один.
– Да уж, там тебе одиноко не будет! – сказал я слегка завистливо, потому что сам никогда в царстве Посейдона не бывал. – Там у тебя минутки свободной не будет.
Бриарей сделал счастливое лицо.
– Минутки свободной не будет – это замечательно! Жалко только, что Тайсон со мной не пойдет.
Тайсон покраснел.
– Мне надо остаться тут, с братом. Да все будет нормально, Бриарей! Спасибо тебе.
Сторукий пожал мне руку – наверно, раз сто.
– Мы еще увидимся, Перси! Я знаю!
Потом стиснул Тайсона в могучих осьминожьих объятиях и вошел в воду. Мы провожали его взглядом, пока его громадная голова не исчезла в волнах.
Я хлопнул Тайсона по спине.
– Ты ему здорово помог!
– Просто поговорил с ним.
– Ты в него верил! Без Бриарея мы бы нипочем не справились с Кампой.
Тайсон расплылся в улыбке.
– А здорово он камнями швыряется!
Я расхохотался.
– Что да, то да! Камнями он швыряется здорово. Ну, идем, верзила. Пора ужинать.
Как хорошо было наконец нормально поужинать в лагере! Тайсон сидел со мной за столом Посейдона. Закат над проливом Лонг-Айленд был прекрасен. Конечно, жизнь далеко еще не вернулась в обычную колею, но, когда я подошел к жаровне и стряхнул с тарелки часть еды в качестве подношения Посейдону, я чувствовал, что мне и впрямь есть за что благодарить богов. Мы с друзьями живы. Лагерь остался цел. Нападение Кроноса удалось отразить – по крайней мере, пока.
Единственное, что меня тревожило – это Нико. Он держался в тени в углу павильона. Ему предлагали сесть за стол Гермеса, и даже за главный стол, вместе с Хироном, но он отказался.
После ужина ребята потянулись в амфитеатр: домик Аполлона обещал устроить грандиозный вечер песен, для поднятия духа. Но Нико повернулся и исчез в лесу. Я решил, что лучше мне пойти за ним.
Я вошел в лес и только тогда заметил, как сильно стемнело. Прежде мне никогда не бывало страшно в лесу, хотя я и знал, что там полно чудовищ. Однако я подумал о вчерашней битве и спросил себя, смогу ли я когда-нибудь снова спокойно ходить по этим лесам, не вспоминая ужасов этой резни.
Нико видно не было, но через несколько минут впереди показался свет. Поначалу я подумал, что Нико включил фонарик. Но, подойдя ближе, я понял, что светится призрак. На поляне стояла мерцающая фигура Бьянки ди Анджело. Бьянка улыбалась брату. Она что-то сказала ему и коснулась его щеки – точнее, попыталась коснуться. Потом ее фигура растаяла.
