«Со мной все в порядке…» – пробормотал шкипер. Его лицо исказилось от сильной боли, руки прижимались к животу, но Лара вдруг поняла, что не видит крови.
– Он не ранен. – Велин поднялся с колен и подошел к фальшборту. – Ранена «Шустрая», и это очень плохо…
Посреди борта, чуть выше ватерлинии, зияла глубокая рваная рана, из которой сочилась серебристая кровь – или то, что текло в жилах фрегата вместо крови.
– Что за балласт у нас в трюмах? – спросил шкипер, морщась от боли. Видно было, что он очень страдает и едва удерживается в сознании. – Как… обычно?
– Да, – коротко отозвался Велин. Подошел Унаги, опустился на палубу рядом с Ристо. Кайрен наблюдал за происходящим издалека. Фрегат восстановит любую рану в том случае, если его снабдить сырьем. Лара представила себе, как в трюмах «Шустрой» растворяются мешки с балластом, и ей почему-то сделалось не по себе.
– Я… я сейчас… – шкипер вымученно улыбнулся. – Просто… отвык…
Корпус шхуны задрожал. Велин снова перегнулся через борт и стал наблюдать за исцелением, в котором он не мог помочь, а Лара следила за выражением лица Ристо: когда стало заметно, что боль постепенно отпускает, девушка вздохнула с облегчением.
– Почти все… – сказал Велин. – Вот… готово, даже следа не осталось!
Но палуба по-прежнему дрожала.
– Велин… – Лоб Ристо прорезала глубокая морщина. – Ох, нет…
Корпус судна залихорадило так, что Ларе пришлось ухватиться за фальшборт.
– Что происходит? – закричала она, но безответно. Раздался странный звук, похожий на протяжный стон, потом еще и еще один.
– Она жрет груз, – севшим голосом проговорил шкипер. – Кракен меня раздери, она хочет расти… Унаги, нет! – Здоровяк застыл у люка, ведущего в трюм. – Она намерена очистить трюмы, и я не смогу ее остановить… три тысячи кракенов…
Он тяжело поднялся, но тотчас же упал на колени, потому что палуба отрастила тонкое щупальце, которое схватило его за ногу и дернуло что было сил. Второе щупальце вцепилось ему в волосы.
– Не шевелитесь, – сказал Велин, вспомнив о ее существовании. – Не двигайтесь, если вам дорога жизнь…
– Кайрен… – шепнула Лара и увидела, что Унаги удерживает ее жениха и что-то ему говорит. – Что это такое, Велин?
– Это проблема, которую шкипер пытается решить уже не первый год, – вполголоса ответил целитель. – «Шуструю» не устраивает ее нынешний размер, она хочет вырасти и стать фрегатом. А он пытается ей помешать. До сих пор получалось…
– А теперь? Что будет, если не получится?
– Ничего хорошего. Мы сейчас гораздо ближе к смерти, чем там, среди мурен. Если они не сумеют договориться, «Шустрая» сведет его с ума и разорвет на части, а потом примется за нас… не смотрите, не надо…
Он крепко взял ее за плечо и заставил отвернуться; она лишь мельком успела заметить, как новые щупальца оплетают тело шкипера. «Шустрая» закричала снова и снова; это продолжалось так долго, что Ларе показалось – именно она сойдет с ума первой.
А потом стало тихо.
Всего на несколько мгновений.
Раздался треск, и палуба ушла из-под ног Лары – если бы не Велин, она упала бы в воду. Борта шхуны раздались, носовая часть внезапно оказалась в два раза дальше, чем была, а потом Лара почувствовала, что они поднимаются. Она крепко зажмурилась, но все-таки чувствовала, что трансформация продолжается и что шхуна наверстывает упущенное за несколько лет.
«Что она делает? В кого хочет превратиться?»
…когда Лара открыла глаза, она решила, что сошла с ума.
Она стояла на палубе самого прекрасного фрегата из всех возможных. Гладкие и хищные обводы корабля наводили на мысли о морских чудовищах, о свободе и о битве. Три мачты несли трепещущую громаду парусов, легко и свободно ловя ветер.
Паруса были темно-зеленого цвета.
– …Шкипер, в трюме пусто, – доложил Унаги, заглянув в грот-люк. Особого желания туда спуститься он не выказал. – Шаром покати.
– Проклятье! – Ристо очень медленно поднялся, закрывая лицо руками. Его шатало, словно пьяного. «Шустрая» мчалась вперед, ловя ветер, и выглядела весьма невинно – ну, насколько это слово можно применить к фрегату. После того, что она натворила, бывшая шхуна словно показывала своим спокойным видом: вот
