- Часть его армии
у меня на северном
фланге. – показал
пальцем на
карте Сульт,
- Генерал Хилл.
С юга испанцы
Баллестероса.
Моя армия в
клещах, а вы
хотите, чтобы
я отрядил людей
на выручку
Мармону?
- Не я, - холодно
сказал Дюко,
- Император
хочет, чтобы
вы отрядили
людей разгромить
Веллингтона.
Сульт замолк,
глядя на карту.
Упоминание
Наполеона
отбило у него
охоту пререкаться.
По правде, в
предложении
майора имелось
здравое зерно.
Дерзко, чертовски
дерзко. Конечно,
британцев так
не разобьёшь,
но манёвр,
придуманный
очкатым умником,
мог напугать
Веллингтона,
и, при известной
доле удачи,
заставить того
отступить
обратно к
португальской
границе. Такое
отступление
спасло бы Мадрид,
позволило бы
Мармону перегруппироваться
и подпортило
бы английскому
выскочке начинающую
складываться
репутацию
непобедимого
полководца.
Идея Дюко состояла
в том, чтобы
послать пару
тысяч солдат
на восток, к
верховьям
Гвадианы. Там
отряд следовало
свернуть на
север, через
Мадридехос
в направлении
Толедо, где
французы сохранили
за собой переправу
через Тахо. Для
англичан этот
манёвр будет
выглядеть
подготовкой
Сульта к отводу
войск на север
для соединения
с прочими
французскими
армиями. Из
Толедо, по мысли
Дюко, отряд
двинется на
северо-запад
через Сьерра-де-Гредос,
к дорогам, по
которым снабжается
воинство Веллингтона.
Путь к транспортным
артериям британцев
преграждала
быстрая и глубокая
река Тормес.
Вброд её не
перейдёшь,
нужен мост, и
Дюко его нашёл
на Богом забытом
тракте, под
сенью средневекового
форта Сан-Мигель.
Форт в глубоком
тылу, убеждал
Сульта Дюко,
сколько бойцов
выделят в гарнизон?
Роту, максимум
две, и то – испанцев.
А захвати французы
эту переправу,
- перед ними
откроется
бескрайняя,
плоская, как
доска, равнина,
по которой
неспешные
фургоны везут
войску Веллингтона
оружие, провиант
и прочее.
- Островитяне
чувствуют себя
в полной безопасности,
- внушал Дюко
колеблющемуся
маршалу, - По
их мнению, нас
там нет и быть
не может. Их
бдительность
усыплена.
И если сводный
отряд Сульта
начнёт рвать
беззащитные
обозы, подобно
стае волков,
противнику
потребуется
неделя, самое
малое, сообразить,
что творится
нечто неладное
и попытаться
нанести ответный
удар. Неделя.
Неделя, которая
спасёт французов
в Испании. А
спасение весьма
расположит
императора
к Николя Жану-Дидье
Сульту, герцогу
Далмации.
И Сульт дал
добро.
Шесть тысяч
человек, из них
треть – конница,
он отдал под
командование
лучшего командира
из тех, что имел
под началом,
– кавалерийского
генерала Жана
Эру.
И Эру теперь
скакал во главе
своего отряда
с Дюко плечом
к плечу, с беспечным
противником
где-то там, впереди,
навстречу славе
и победе.
По настоянию
майора Таббза
одна из четырёх
имевшихся в
форте на три
этажа комнат
была отведена
под офицерскую
столовую. В ней
принимали пищу
Шарп с Терезой,
майор Таббз,
лейтенант Прайс
и прапорщик
Хики. Желая
поддразнить
интенданта,
Шарп пригласил
за стол десятника.
Стол был мал
для шести человек,
МакКеон, хмурый
верзила с широкими,
мозолистыми
ладонями, сутулился
и жался.
Прапорщик Хики
не мог отвести
от Терезы взор.
Раз или два
пытался, даже
затеял было
беседу с МакКеоном,
но шотландец
отвечал односложно,
разговор не
клеился, и взгляд
Хики неизменно
возвращался
к Терезе. Пламя
церковных
свечей, любезно
подаренных
союзникам
деревенским
падре, бросало
на лицо испанки
трепещущие
тени, и Хики
млел.
- Никогда не
видели женщин,
мистер Хики?
– сухо осведомился
Шарп.
- Да, сэр. В смысле,
нет, сэр… Ну,
в смысле, видел,
сэр. – смутился
прапорщик.
Ему исполнилось
шестнадцать,
в полк он прибыл
недавно и жутко
робел перед
капитаном
Шарпом. Краснея,
Хики пробормотал:
- Простите, сэр.
- Берите пример
с меня, Хики,
смотрите в
стену, - хохотнул
Прайс, - На миссис
Шарп хоть глаза
напрочь выгляди,
ничего не обломится…
Вы уж простите,
мэм.
- Прощаю, Гарри,
куда я денусь.
– отозвалась
Тереза.
- Великий день,
а, Гарри? – ухмыльнулся
Шарп, - Нашлась,
наконец, женщина,
которая тебя
простила?
- Ну, неправда,
дамы меня любят
и прощают всегда.
Хики вновь
поднял на Терезу
глаза и, чувствуя
на себе взгляд
Шарпа, поспешно
спросил:
