— Приветствую тебя, светлейший князь: твоя дочь, светлейшая княжна София, посылает тебе поклон и благодарит тебя за все заботы.
— Почему ты вернулся с полупути? — довольно сурово прервал его князь.
— Виной тому неприятные события, светлейший князь. Но пусть покарают нас наши мстительные боги, если мы проявили хоть малейшую беспечность или спустя рукава выполняли свои обязанности… Мы…
— Что же случилось?
— Скиргайла атаковал нас на границе между Псковом и Ливонским орденом… Мы…
— Вы отбились?
— Нападение мы отбили, но нескольких людей все же потеряли; разбойники успели только захватить боярыню Книстаутене с дочерью. А твоя дочь, светлейшая княжна София, жива и здорова и продолжает путь. Княжну сопровождает усиленная охрана московских бояр, прибывших встречать ее… Кроме того, я должен сообщить тебе, светлейший князь, что нападение было организовано меченосцами; они мстят тебе за то, что ты не позвал их в этот поход.
— На чьих землях вас атаковали? — спросил задумавшийся князь.
— На землях Ливонского ордена, недалеко от границы с Псковом.
— А много ли их было?
— Около сотни… Мы потеряли нескольких татар, жемайтийцев и белорусского боярина Пильцу из Матаковцев.
— Как он был нужен мне, — едва заметно шевельнулись губы князя, но вслух он ничего не сказал, только спросил: — А как княжну приняли в Риге?
— Очень торжественно, светлейший князь: звонили церковные колокола, встречали рижский епископ, великий магистр ордена, множество рыцарей и толпы горожан.
— А как далеко рыцари провожали княжну?
— Всего полдня, князь.
— Меченосцы не извинились передо мной, ничего не сообщили и не выразили соболезнование, — снова беззвучно шевельнулись губы князя, и он спросил: — А ты откуда вернулся?
— Когда до Пскова оставалось два дня пути и нас встретили московские бояре.
— А как псковичи встретили мою дочь?
— Тоже очень торжественно; повсюду ее сопровождали бояре: одни ехали с нами, другие — далеко впереди, приказывая всем обнажать головы и преклонять колени… В Пскове, рассказывали, украшают городские ворота, а княжну встретит митрополит с крестом и священной водой.
— Не довелось узнать, откуда были посланы всадники Скирайлы?
— От раненых пленных узнали, что из Кернавского замка >46.
Витаутас поднял на боярина глаза, помолчал и сказал:
— Хорошо, Минтаутас, а теперь мы вместе поедем в Кернаве и потребуем у Скиргайлы вернуть нам девушку и вдову.
— Твой приказ для меня закон, князь! — поклонился Минтаутас.
Вскоре звонкие трубы подняли войско от тяжелого сна и снова все начали собираться в поход.
Когда братья Книстаутасы узнали от Минтаутаса о похищении матери и сестры, а рыцарь Греже — о том, что дама его сердца очутилась в неволе, они сразу же договорились действовать сообща. Пригласили и боярина Минтаутаса. Хотя Книстаутасы, как заложники, шли в частях войска великого магистра, а рыцарь Греже тоже вел отряд крестоносцев, теперь они должны были каким-то образом собраться вместе. Только следовало точно узнать, где находится Книстаутене с дочерью: в Кернавском замке, в Тракай или в Вильнюсе. А может, Скиргайла отправил их куда-нибудь в Белоруссию? Установить это было не так-то просто, но рыцарь Греже взялся разузнать все через лазутчиков ордена, направленных в Литву.
Разбуженное войско доело и допило, что оставалось на столах со вчерашнего дня, и, опохмелившись, начало собираться вокруг своих военачальников и строиться. Через восстановленный мост все переправились с острова на жемайтийский берег, а потом, разделившись на хоругви, полки и отряды, запрудили окрестности Каунаса и хлынули на восток — к Тракай и Вильнюсу.
