Вейн сделал порядочный крюк, дабы приблизиться к Айна малос с нужной стороны. Весь план состоял в том, чтобы попытаться попасть на аудиенцию к королю эльфов. Но пограничная стража, почти наверняка, превратит его в ежа, утыкав своими стрелами, прежде чем он скажет хоть слово. Оставалось только надеяться на то, что удастся повстречать именно тот отряд, который захватил их в плен в прошлый раз. А вообще в плане Вейна было слишком много если: если стража его не убьет, если эльфы согласятся отвести его во дворец, если Аркуэнон примет его, если поверит… Каждый этап мог стать последним, и тогда жертва будет напрасной: Ида вновь повстречается с Маарой. Ветерок принес ему знакомый запах. Пес остановился и принюхался: пахло эльфами. Что же, вот он миг истины.
Вейн превратился в человека, и с сожалением отметил, что на нем нет ни одного белого куска материи, чтобы превратить его во флаг мира. Ну, чего нет того нет. Оборотень развел руки в стороны, чтобы показать, что оружия у него нет, и пошел на запах. Может быть, ушастых удивит странное поведение путника, и они не станут сразу расстреливать его из своих проклятых луков… А то, что эльфы были теперь очень близко, пес чувствовал буквально всей шкурой. Действительно, не прошел Вейн и десяти шагов, как его остановил повелительный голос:
— Оборотень, что ты забыл в Священном лесу?
И хотя до Айна Малос было еще далеко, и эльф явно преувеличивал границы владений своего народа, пес покорно остановился и ответил:
— Я хочу встретиться с вашим владыкой.
Ответом ему был дружный смех. Из кустов вышел Айнон.
— Я узнал тебя, дикий пес. Где ты потерял волколака и эту ненормальную перельдар? — спросил он, внимательно осматривая окрестности: видимо, ожидая увидеть тех, кого назвал.
— Они далеко отсюда.
— Вот как? А ты, значит, пришел умереть в одиночестве?
— Я пришел поговорить с владыкой Аркуэноном.
— После последнего вашего визита король долго был не в духе. Меня едва не разжаловали в простые солдаты, ведь это я привел вас тогда во дворец. Отделался двухгодичным бессменным патрулированием восточных границ леса. А теперь, пес, назови мне причину, по которой я не должен тебя убивать?
— У меня есть сведения о дочери вашего короля. Ей грозит опасность.
Айнон мгновенно оказался в шаге от Вейна, в упор, целясь в него из лука.
— Какая опасность может угрожать нашей принцессе? Говори, пес!
— Я буду говорить только с владыкой, — заявил оборотень, намеренно не поправляя эльфа. Ведь речь шла вовсе не о наследнице престола, а о дочери короля. В данном случае разница была существенная.
Эльф задумался, потом медленно кивнул:
— Хорошо, пойдем. Но если все твои слова окажутся ложью, я лично нарежу из твоей шкуры ремней. Клянусь.
— Кто же тебе сможет помешать? — вздохнул пес. Перспектива подобной расправы не радовала его, но изменить он ничего уже не мог.
Вейн сам протянул руки, чтобы эльфу было удобно связать его.
— Может быть, на тебя еще и ошейник одеть? — язвительно спросил Айнон, и, заметив красные полосы на запястьях оборотня, добавил: — это волк постарался?
Пес промолчал.
Отряд выдвинулся в Айна Малос. Вейн всю дорогу репетировал речь, старался подобрать слова поубедительнее, но вынужден был признать, что оратор из него никудышный.
В священном лесу ничего не изменилось: те же деревья, той же ароматной радостью пропитан воздух, солнце по-прежнему светит ослепительно ярко. Но оборотень не обращал внимание на красоту, он хмурился и кусал губы. Дворец стоял там же, и охранники были на своих местах. Только в этот раз Вейн поднимался по полированным ступеням лишь в компании Айнона. Аудиенции пришлось ждать больше часа. Страж провел пленника в кабинет короля.
В комнате царил полумрак из-за опущенных гардин. В мягком кресле сидел Аркуэнон:
