Корин внимательно обшарил глазами помещение. В рубке находилось два человека: вероятно, пилот и штурман. Они стояли у своих кресел с поднятыми вверх руками.
Пилот, невысокий и плотный седовласый мужчина с усами, был спокоен. Штурман, коротко стриженый здоровяк, который выглядел вдвое моложе своего командира, смотрел на патрульных с нескрываемым вызовом.
Корин включил внешнее переговорное устройство скафандра. Николь сделала тоже самое.
– Космопол. Сержант Корин. Господа, вы нарушили границу закрытой зоны. Почему вы не подчинились приказу патруля остановиться и пытались скрыться с места происшествия?
– Приказ хозяина, сэр. Но мы признаем свою вину, – ответил пилот.
– Ваше имя? Фамилия? Руки можете опустить.
– Карл Раннер, пилот первого класса.
– А вы? – спросил штурмана Корин.
– Герхард Крейцвальд. Мне тоже позволено опустить руки?
– Разумеется.
Штурман заметно нервничал и, время от времени, с раздражением поглядывал на своего командира. Судя по всему, от парня можно было ждать любой выходки. Вопрос состоял в том, ограничится ли господин Крейцвальд словесными оскорблениями в адрес космической полиции или пойдет гораздо дальше. Корин готов был биться об заклад, что дело кончится потасовкой.
– Кто владелец яхты? – обратился Корин к пилоту.
– Рудольф Гартман.
– На борту есть оружие?
– Есть, – ответил Раннер без задержки.
– Сколько единиц? Где находится?
– Один бластер здесь в рубке, в специальном кармане моего кресла. Второй у хозяина, в его кабинете. В оружейном сейфе.
– Это все?
– Да, насколько я знаю.
Герхард Крейцвальд с нескрываемым презрением посмотрел на пилота Раннера.
– Патрульный Дюфренн! – приказал сержант (называть при досмотре кораблей новобранцев стажерами, было запрещено). – Возьмите оружие пилота и проверьте номер.
– Есть, сэр!
Стажер подошла к креслу и достала из правого бокового кармана стандартный армейский бластер.
– У владельца яхты такое же оружие? – спросил Корин.
– Нет. BC – 4M. Гражданский. Для самообороны.
Николь взглянула на датчик энергоемкости – оружие после зарядки не использовалось. Стажер связалась с Умником, и он проверил, действительно ли данный бластер был закреплен за пилотом Карлом Раннером.
– Сэр, все законно, – доложила стажер.
– Таким оружием на борту яхты нужно пользоваться с большой осторожностью. Патрульный Дюфренн, датчик огня установлен на минимальную мощность?
– Так точно.
– Оружие на предохранителе?
– Да, сэр.
– Очень хорошо. Можете положить его на место.
– Есть.
Николь засунула бластер в боковой карман на кресле пилота.
– А теперь, патрульный Дюфренн, проведите идентификацию задержанных.
Стажер убрала в кобуру шокер и, отстегнув от пояса черную коробочку контроллера, приложила ее к левому предплечью штурмана.
– Герхард Крейцвальд… Два административных правонарушения за последние три месяца. В прошлом году был приговорен к штрафу за нанесение телесных повреждений. Штраф оплачен.
– Пилот?
Раннер выставил вперед левую руку. Николь повторила манипуляцию с контроллером.
– Чист.
– Приятно иметь дело с порядочным человеком, – вполне искренне произнес Корин. – Подобные люди встречаются все реже. Теперь пора познакомиться с владельцем яхты.
Крейцвальд ухмыльнулся.
– Вы люди не его круга. Вряд ли он захочет с вами знакомиться.
– Не нарывайся, – попытался урезонить подчиненного Раннер. – Это не обычный патруль. Они из Особого корпуса. Нашивки видишь?
– Если они из Особого корпуса, я им что, должен оказывать особое уважение? Может, мне им задницы расцеловать?
Корин оставил реплику штурмана без внимания. Подобного рода хамство не выходило за рамки дозволенного при задержании поведения. Высшее командование Космопола считало, что задержанным нужно давать возможность выпустить пар.
– Владелец яхты на борту один? Или есть гости? – обратился сержант к пилоту.
– На борту, кроме нас и хозяина, еще пять человек.
– Три дамы и два господина? – сделал предположение Корин.
– Совершенно верно.
– Где мы можем их найти?
– И хозяин, и гости находятся в кают-компании.
– Проводите нас туда, пожалуйста.
Сержант жестом приказал задержанным двигаться к выходу.
– Друг за другом. Первым идет пилот.
