РУТ: О да, о да!
ФРЕДЕРИК: Но я никогда не имел возможности сравнить тебя с другими женщинами, и, может быть, я ошибаюсь. Что если я женюсь на женщине, которая окажется — как бы это поделикатнее выразить? — довольно невзрачной.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: О, Рут очень, очень красива!
ФРЕДЕРИК: Ты действительно так думаешь?
СЭМЮЭЛЬ: Мы все так думаем.
ФРЕДЕРИК: Тогда с моей стороны было бы очень эгоистично забирать ее от вас.
ПИРАТСКИЙ КОРОЛЬ: Нет, Фредерик, нет. Мы — грубые люди и ведем грубую жизнь, но мы не настолько бессердечны, чтобы отбирать у тебя женщину, на которой ты хочешь жениться. Бери ее! А тот, кто раньше с нею был... Но это неважно. Бери ее — и прощай! (Все пираты уходят.)
РУТ: О, Фредерик, возьми меня с собой! Я не смогу жить без тебя.
ФРЕДЕРИК: Скажи мне честно, Рут: ты красива по сравнению с другими женщинами?
РУТ (стеснительно): Мне так говорили.
ФРЕДЕРИК: Недавно?
РУТ: Нет, много лет назад.
ФРЕДЕРИК: А что ты сама думаешь о себе?
РУТ: Я думаю, что я — хорошая женщина.
ФРЕДЕРИК: Это — твое честное мнение?
РУТ: Да, и я бы солгала, если бы ответила иначе.
ФРЕДЕРИК: Спасибо, Рут, я уверен, что ты не злоупотребляешь моей неопытностью. (Издали слышны голоса девушек.) Ой, я слышу голоса. Кто дерзнул приблизиться к нашему недостижимому пиратскому притону? Может быть, это таможенники? Нет, эти голоса не похожи на голоса таможенников.
РУТ (в сторону): Боже! Это голоса молодых девушек! Если он их увидит, я пропала!
ФРЕДЕРИК (смотрит за сцену): О, как они прекрасны, как они прекрасны!
РУТ (в сторону): Я пропала! Я пропала!
ФРЕДЕРИК: О, как они прекрасны! Самая некрасивая из них пугающе прекрасна! Какая грация, какое изящество, какая изысканность! А Рут — и она еще сказала мне, что она красива!
ФРЕДЕРИК:
РУТ:
ФРЕДЕРИК:
Да, обманула!
Красивой ты себя звала!
РУТ:
ФРЕДЕРИК:
РУТ:
ФРЕДЕРИК:
РУТ:
ФРЕДЕРИК:
В морщинах ты, и ты седа!
РУТ:
ФРЕДЕРИК:
Лгунья, лгунья, мне лгала ты,
А верил так тебе я.
РУТ:
Правда, я не виновата,
Выслушай скорее.
Не отвергай с порога
Мою любовь до гроба!
Пусть пред тобой — девица, которой краше нет,
Сказать мы можем смело:
Ее красивость зрела
Все восемнадцать лет — все восемнадцать лет.
Не отвергай меня ты,
Я не снесу утраты.
Ведь по сравненью с нею я — полнейший раритет.
Я страсть свою скрывала:
Страсть эта созревала
Аж сорок восемь лет — сорок восемь лет.
(Фредерик отталкивает Рут и приближается к танцующим девушкам.)
ФРЕДЕРИК:
Что делать мне? Мне к этим чудным девам
Не подойти в подобном грозном виде.
Нет, нет, я должен спрятаться на время,
Пока в костюм приличный не оденусь.
(Прячется в пещеру.
Входят девушки, которые кружатся в хороводе.)
ДЕВУШКИ:
Там, где чудная природа
Под лазурью небосвода,
Там, где ива в пруд глядится,
Там, где булькают криницы,
Напоенные дождем,
Мы танцуем и играем
И беспечно распеваем,
Мы — веселые девицы,
Мы беспечны, точно птицы
В ясном небе голубом.
ЭДИТ:
Мы — веселые девицы,
Мы беспечны, точно птицы,
Затеваем хоровод
И не знаем мы забот.
ВСЕ:
Затеваем хоровод,
И не знаем мы забот.
ЭДИТ:
Дарит каждое мгновенье
Нам покой и наслажденье.
Мы танцуем и поем,
И прекрасно все кругом.
КЕЙТ:
Под лазурью небосвода
Расцветает вся природа.
Мы танцуем и поем,
Разливаясь соловьем.
Здесь, где булькает ручей,
Вдалеке от всех людей
Мы беспечны, точно птицы,
И всесильны, как царицы.
ВСЕ:
Мы — веселые девицы,
Мы беспечны, точно птицы,
Затеваем хоровод,
И не знаем мы забот.
КЕЙТ: Какое прелестное место! Куда мы попали?
ЭДИТ: Интересно, куда девался папа. Должно быть, он от нас отстал.
ИЗАБЕЛЛА: О, не беспокойся, он сюда придет. Он ведь не так молод, как мы, а это — довольно скалистая местность.
КЕЙТ: Но как тут чудесно! И мы совершенно одни. Мы, наверно, — первые люди, которые сюда попали.
КЕЙТ: Но что нам делать, пока подойдет папа́?
ЭДИТ: Мы совершенно одни, а море — гладкое, как зеркало. Что если мы снимем туфли и чулки и побродим босиком по воде?
(Девушки начинают снимать туфли.
Фредерик выходит из пещеры.)
ФРЕДЕРИК:
