— Кто-нибудь рвется на ваш пост?.. Есть ли такой человек, который не стал бы сомневаться в выборе средств?
Президент клуба театрально воздел руки к небу. На секунду он стал тем улыбчивым спортивным деятелем, каким его всегда знал Франсуа.
— Я мог бы назвать вам с полдюжины кандидатов… Но, между нами, их больше волнуют почести, чем проблемы…
Став серьезным, он добавил:
— Но убивать ради этого? Они бы побоялись…
Доминик не успокоилась.
— Все это очень смахивает на попытку сместить вас с поста.
Он согласился:
— Похоже на то. Что-то вроде предложения о покупке клуба… Но с какой целью… Мы не являемся предприятием, имущество которого можно было бы распродать потом по частям. Мы продолжаем еще платить за наши сооружения. Впрочем, они и не могут служить никому, кроме Вильгранда… У нас есть только игроки…
Франсуа тут же отреагировал на эти слова.
— Вот именно… представьте себе, что кто-то воспользуется созданной им обстановкой, чтобы добиться избрания на ваше место с единственной целью: уступить лучших игроков команды тем, кто больше даст. Если учесть, сколько вы заплатили за Гамбору, Кальмена, Лафану и особенно Эдинсона, их продажа сегодня могла бы принести изрядный куш.
Малитран отнесся к такому предположению скептически.
— На эти деньги сразу бы наложили руку кредиторы клуба. Если только кто-то не собирается получить взятку, а потом смотать удочки…
Доминик также высказала сомнение:
— Устроить аварию со смертельным исходом, подтолкнуть человека к самоубийству ради простою мошенничества… Нет… Не верится. Насколько я знаю, такие рыцари наживы — не убийцы. Это не вязалось бы с той респектабельностью, которой требует их профессия.
Франсуа с усмешкой выслушал столь аморальную похвалу сословию аферистов, но сомнения не рассеялись.
— Значит, мы снова возвращаемся к исходному пункту.
Он удивился гневной реакции своей помощницы.
— Как бы то ни было, я не потерплю, чтобы кто-то пытался манипулировать мной, используя мою профессию!.. Эти типы протянули нам только конец веревочки — ровно столько, чтобы подразнить нас…
С горящими глазами, уперев кулаки в бока, она была великолепна в своем восточном наряде. Гневное выражение лица очень шло ей.
— Конечно, нам было бы выгодно с профессиональной точки зрения сразу же использовать обрывки той информации, которые у нас есть…
И, обращаясь к владельцу Луветьера, добавила:
— Но они хотят, чтобы мы плясали под их дудку… Поэтому я не стану действовать таким образом… Во всяком случае, до тех пор, пока не узнаю всех обстоятельств этого дела.
Хотя Франсуа был согласен с ней, он заметил:
— Допустим, мы повременим, чтобы узнать побольше, и завтра президент клуба не пойдет им навстречу… Но они смогут найти немало внимающих ушей у наших коллег. Некоторые согласились бы чистить этим субъектам сапоги, лишь бы узнать побольше…
Малитран принял решение.
— Хорошо. Надо их опередить. Если я на пресс-конференции достоверно обрисую финансовое положение клуба и допущенные нарушения, то лишу их возможности шантажа.
«От него потребуется немало мужества, — подумал Франсуа, — чтобы публично критиковать себя». Он предостерег Малитрана.
— Руководящий комитет может сразу же избавиться от вас, и эти типы добьются того, чего хотели.
Несмотря на сложную ситуацию, президент клуба сказал так, словно она веселила его:
— Возможно, у меня кресло с катапультой… Но, когда все увидят эту трясину, мало найдется охотников лезть в нее, взяв рычаги правления в свои руки. Я их знаю… Что касается тех, кто прячется за кулисами, то я уверен: они хотели бы все спустить на тормозах, потихонечку, не делая шума… Я ухожу в отставку по состоянию здоровья… Меня заменяют, проливая крокодиловы слезы… Клуб пойдет с шапкой по кругу, чтобы заплатить штрафы налоговым органам… Ответственность с меня снимут, придумав какую-нибудь уловку, и следствие прекратится ввиду кончины виновного, то есть этого бедного Пере… Дело в шляпе! В мое кресло сядет другой человек… Единственная вещь, которая мне непонятна, — цель всей этой затеи.
Нарисованная картина, кажется, удовлетворила Доминик.
— Я согласна. Они просчитаются. Пусть будет, как вы решили. Они дали вам срок до завтрашнего дня, после обеда. Если Франсуа не возражает, до этого мы ничего не станем публиковать.
