Ребята как по команде подняли руки, уставившись на хозяина со смесью злости, разочарования и страха. Почему именно сейчас, когда казалось, все уже позади?
— Мы не хотим неприятностей, — первым решился заговорить Алешка, — мы сейчас вернем то, что взяли. И уйдем.
— Если бы не хотели, не пришли бы меня грабить, — резко ответил Пахомов, осторожно двигаясь в сторону телефона, однако, не спуская с ребят глаз.
— Пожалуйста, не нужно звонить в милицию, — вмешался Мишка, — мы осознали и раскаиваемся.
— Я вижу, — усмехнулся хозяин, — стойте смирно, и не двигайтесь. Иначе выстрелю.
— А милиция знает о том, что хранилось в вашем сейфе? — усмехнувшись, Мишка выступил вперед, и не опуская рук двинулся в сторону хозяина, — сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы они об этом узнали.
— Стой на месте, гаденыш! — пистолет в руках старика дернулся.
Алешка не мог сказать, что толкнуло его на это. Просто сорвавшись с места, через долю секунды он уже был перед Пахомовым, крепко сжимая его руку с пистолетом. Прижав хозяина к стене, он постарался отвести пистолет подальше в сторону, но неожиданно в его противнике проснулись недюжинные силы, и, отпихнув от себя грабителя, он нажал на спусковой крючок. Алешка упал, в коридоре прогремел выстрел, запахло гарью, и парень с ужасом увидел, что пуля врезалась в паркет в нескольких миллиметрах от его головы.
— Я же сказал — не двигаться, — угрожающе сказал Пахомов, но, внезапно хрипнув, замолчал. Его тело грузно упало рядом с Алешкой, а над ними с застывшим от ужаса лицом возвышался Никита. Его глаза были полны страха и отчаяния, когда он смотрел на рану на затылке Пахомова, их которой лилась кровь. Крупные осколки вазы лежали рядом.
— Я… я не хотел….он умер? — заикаясь, пробормотал он.
Мишка помог Алексею подняться, и, нагнувшись, чтобы проверить у Пахомова пульс, отрицательно помотал головой:
— Жив, — уверенно сказал он, — нам пора убираться. Кто-то наверняка слышал выстрел. Он пропустил Алешку, практически выволакивающего на себе побледневшего Никиту вперед, и, задержавшись на мгновение, кивнул Пашке.
В голове Алешки все еще звучали бесконечные отголоски того выстрела, который едва не стал для него роковым. Ему казалось, что они никогда не смолкнут. Дорогу от подъезда до лесополосы ребята проделали в полном молчании за несколько минут. И только здесь Алешка понял, что кого-то не хватает.
— Где Пашка? — с тревогой спросил он, со злостью стягивая перчатки.
— Не знаю, — отмахнулся Мишка, — он бежал за мной.
— Я здесь, — голос друга вызвал у ребят вздох облегчения, — надо торопиться.
2008 год…
Собираться пришлось в спешке. Мне постоянно казалось, что за нами кто-то наблюдает, и каждый следующий шаг может стать последним. И чья это будет заслуга — милиции, или нашего преследователя, уже не имело значение. Как бы мы не старались скрыть следы того, что здесь произошло, достаточно провести несложную экспертизу. И мы все станем подозреваемыми в убийстве.
— Мы не можем вывозить его прямо сейчас, — я смотрела, как Мишка уверенными движениями заматывает тело в целлофан, обвязывает веревкой. Каждое его движение вызывало во мне приступ дурноты.
— Предлагаешь, чтобы он пока полежал здесь, в подвале? — со злостью бросил приятель.
— Нет. Но как ты будешь от него избавляться средь бела дня?
— Лес большой, — буркнул он.
— Но нас кто-нибудь может увидеть. К тому же, нам все равно не удасться уничтожить все следы, — я указала на почерневшие капли крови, успевшие глубоко въесться в пол.
— Не паникуй! Если здесь до сих пор нет ментов, значит, твой приятель им ничего не сообщил.
— И тебе не кажется это странным?
— А тебе в этой ситуации хоть что-то кажется нормальным? — взорвался Мишка, гневно уставившись на меня.
— Нет. Но возможно, то, что происходит с нами теперь, мы спровоцировали сами?
Небрежно бросив тело, он рванулся ко мне, и больно схватив за руку, закричал:
— Что ты можешь знать об этом, дура? Куда лезешь?
— Не ори на меня! — я вывернулась и оттолкнула его от себя, — никогда не смей на меня орать!
Несколько секунд он удивленно смотрел на меня, потом моргнул. Его лицо приняло отрешенное выражение, но я успела увидеть в глазах искорки гнева. А ведь он едва сдерживается, чтобы не поставить меня на место, вот только интересно, какое именно место он мне отвел?
