На самом деле, как мы показали в книге «Царь Славян», проблема эта решается просто. Надо только знать правильную датировку распятия Христа и пользоваться не современными переводами Евангелий, а более старыми, содержащими меньше ошибок. Никакого противоречия между синоптиками и Иоанном на самом деле нет. Пасхальное полнолуние в год распятия Христа произошло в среду 20 марта 1185 года. Пасха праздновалась после наступления полнолуния в течение семи дней. Четверг, таким образом, был действительно первым днем после полнолуния, как и сказано у синоптиков. ВЕЛИКИМ же днем семидневной иудейской Пасхи была суббота – поскольку суббота считалась в то время праздничным днем недели, подобно современному воскресенью. Так что правы и синоптики, и Иоанн. Но комментаторы-библеисты, опираясь на ошибочную скалигеровскую датировку распятия Христа, так и не могут понять, в чем тут дело.
Вообще, данный вопрос в историко-богословских трудах и комментариях чрезвычайно запутан. Итогом многолетних раздумий библеистов на эту тему явилась следующая гипотеза. Они предложили считать, что иудейская Пасха в год Воскресения Христа началась вечером в четверг, а не в субботу, как, по их мнению, сказано в Евангелии от Иоанна. Другими словами, современная библеистика существенно изменила «календарные условия Воскресения». Основанием послужило вышеупомянутое указание синоптиков, что Христос с учениками ел пасхального агнца на Тайной Вечере вечером в четверг. Откуда был сделан (неправильный) вывод, что именно в четверг вечером и начиналась иудейская Пасха. В то же время этот современный взгляд на календарную ситуацию во время «страстной седьмицы» противоречит более старой русско-византийской церковной традиции XVI–XVIII веков, согласно которой он решался совсем по-другому (впрочем, как мы теперь понимаем, – тоже неправильно). Сегодня вопрос считается крайне сложным, и ему посвящено большое число разноречивых высказываний [845].
Мы не будем вдаваться в историко-богословские споры, поскольку наша задача в данном случае состоит лишь в изучении старой церковной русско-византийской традиции с целью восстановить ДАТЫ, СВЯЗАННЫЕ С ЭТОЙ ТРАДИЦИЕЙ. Поэтому для нас вполне достаточно того, что существует ясно выраженный традиционный церковный средневековый взгляд (Кормчая, Златоуст, Феофилакт), согласно которому иудейская Пасха-полнолуние в год распятия Христа была именно в субботу, как сказано в Евангелии от Иоанна (на самом деле Иоанн этого не говорит, но в данном случае, как мы уже сказали, для нас существенно не то, что имел в виду Иоанн, а то, как его слова понимали в XIV–XVI веках). Чтобы согласовать такое понимание слов Иоанна с показаниями синоптиков, было даже выдвинуто объяснение, что Христос, дескать, сознательно велел приготовить пасхального агнца раньше срока – в четверг. Это «нарушение сроков» особо подчеркивалось восточными богословами, так как оно, по их мнению, было косвенно отражено и в богослужении Православной церкви. А именно, в том, что при совершении литургии в Православной церкви используется квасной, а не пресный хлеб. Выдвигалось объяснение, что это, дескать, пошло оттого, что на Тайной Вечере, происходившей в четверг еще до праздника Пасхи, не было опресноков (их полагалось есть начиная с пасхального вечера). Этот же взгляд выражен и у Матфея Властаря в его каноническом «Собрании святоотеческих правил», которым мы пользовались при датировке.
2.9. Почему календарные вопросы сегодня кажутся такими «темными»?
Современный читатель, даже если он и обладает необходимыми специальными знаниями, чтобы разобраться в календарных вопросах, читая книги по истории, как правило, пропускает все календарно-хронологические подробности. И в самом деле, они кажутся такими темными и запутанными, что просто жаль времени, чтобы разобраться в них. Тем более что в этом не видно никакой пользы.
Между тем дело не в сложности календарных вопросов самих по себе.
Не так уж они и сложны. Нарочитая запутанность календарно-хронологических обсуждений является прямым следствием скрытых ошибок в принятой сегодня хронологии. Эта запутанность – своеобразное «заметание следов» с целью помешать читателю разобраться в том, в чем – по мнению автора-историка – ему разбираться «не следует». Приведем несколько примеров.
