— Я ждала ваших вопросов, — уклончиво ответила девушка. — В конце концов, вы ведь тогда были для меня совсем чужим человеком.
— А теперь нет? — Он почти вплотную подошел к ней, и Чармиан почувствовала, как сильно застучало ее сердце.
— Нет, после того, как мы провели вместе ночь, — дерзко ответила она.
Алекс разразился громким смехом.
— Я очень жалел, что этого не случилось! — Осознав свой промах, девушка покраснела, а он добавил: — Но никогда не поздно исправить это упущение.
Это было уже слишком! Выбитая из колеи его насмешками, Чармиан нашла способ отплатить ему той же монетой.
— Но это не понравилось бы мадам Петерсен, разве нет? Наверное, хватило и того, что вы ужинали со мной.
Удар наугад попал в цель. Алекс перестал хохотать и нахмурился.
— Мне все равно, нравятся или нет ей мои поступки, — коротко ответил он.
— Я так и поняла, — с иронией заметила девушка.
Волнение, вызванное его близостью, начало помалу исчезать, уступая место весьма противоречивым чувствам. Одно дело — издалека обожать почти легендарный образ, окруженный ореолом прекрасных воспоминаний, и совсем другое — вдруг наяву встретиться с насмешливым взглядом этих золотисто-карих глаз. Человек, стоявший сейчас перед ней, не был идеальным; он использовал Чармиан для своей маленькой мести прекрасной блондинке, не заботясь о чувствах девушки. Она не могла понять, что ему нужно от нее сейчас, но видела, что ему нравится дразнить ее. Чармиан решила не поддаваться. Пусть он считает ее робким ребенком; она ему покажет, что может постоять за себя! Чармиан была рада, что ее голос звучит спокойно и ровно, когда она сказала:
— Если вы намерены продолжить наши отношения, чтобы побольнее уязвить мадам Петерсен, то вам должно быть стыдно. Это делает ваше предложение оскорбительным вдвойне.
Девушка гордилась своей маленькой тирадой, считая ее весомой и мудрой. Пусть он видит: она знает, что послужила лишь орудием мести, но больше не позволит держать ее за пешку в его играх! Чармиан была совершенно не готова к реакции Алекса — он вдруг крепко прижал девушку к своей груди. Его губы оказались всего в каком-то дюйме от ее лица, и он с угрозой сказал:
— Не искушай меня. Я ведь могу сделать так, что ты будешь жаждать моего внимания, каким бы оскорбительным его ни считала. Я знаю таких как ты — внешне холодна, как лед, но подо льдом скрывается пламя. — Он крепче сжал ее в объятиях и прошептал ей на ухо: — И мне хочется раздуть это пламя… Можно?
Чармиан пыталась высвободиться, но ее попытки были безуспешными — она оказалась в стальных тисках.
— Не надо… — пробормотала она. — Пожалуйста, отпустите меня.
— И не проси.
Его губы прижались к ее губам в настойчивом поцелуе. Его огонь обжег Чармиан, лавой разлившись по ее телу. Она задрожала; в ней проснулось непреодолимое желание теснее прижаться к нему, но когда его ласки стали настойчивее, девичья скромность Чармиан взяла верх над инстинктами, и ее охватила настоящая паника.
Она идеализировала Алекса, но когда встретила своего сказочного принца, он вдруг превратился в сатира. Почувствовав, что попытки освободиться тщетны, она вся сжалась и только отворачивала голову.
Заметив, что реакция на его ласки вдруг переменилась, Алекс оторвался от ее губ и взглянул в лицо. Сама невинность смотрела на него испуганными глазами, и только тут он понял, что у девушки нет никакого опыта в любовных делах. Девушки, которые одни гуляют по улицам Парижа и завязывают отношения с незнакомыми мужчинами, обычно вполне доступны, но на сей раз Алекс, похоже, ошибся. Что-то в ее беспомощности тронуло его душу и заставило отказаться от привычки брать то, что ему хочется, не считаясь с чувствами других. Он вдруг разжал объятия.
— Mon Dieu[18], да ты же еще совсем дитя! — почти с нежностью произнес он. — Не в моих правилах соблазнять малюток!
Алекс с улыбкой смотрел на Чармиан. Сжав руки на груди, опустив глаза, она стояла перед ним, бледная и потрясенная. Его настойчивые руки потревожили ленточку, которая удерживала ее волосы, и они янтарным облаком рассыпались по плечам.
— Хочу дать вам совет, моя дорогая, — спокойно сказал Алекс. — Впредь не провоцируйте меня. В семье Димитриу не привыкли обуздывать страсти; в нас легко разбудить дьявола. В следующий раз вы так легко не отделаетесь.
