— Он не тот, кто нам противостоит, кто бы им ни управлял. Прервав заклинание сейчас, мы останемся с человеком, который ничего не знает.
Бабуля позволила силе покинуть её тело. Оценка ситуации Охотника была здравой. Её рука отпустила кувшин.
Троица отправилась в пустыню, где не было ничего, кроме песка. Взошла луна. С каждым шагом земля издавала странный жалобный звук. Клей оставался в подчинении — безусловно, кто-то его контролировал, также указывая ему направление.
Скалистый холм уже давно исчез в темноте. Они шли в течение, возможно, тридцати минут, а затем Клей остановился.
Они были в центре пустыни — ничего, кроме теней этой троицы, не тянулось на серебристом песке. Вдруг раздался голос. Ни пол, ни возраст говорящего не был понятен. Они даже не могли сказать, было ли это органическое существо.
— Я никогда раньше не сталкивался с такими существами, как вы — людьми. Похоже, существуют всевозможные вещи вне моего мира.
— Что ты сделал с остальными? — закричала Бабуля, оглядевшись вокруг. — Один из них меньше всего меня заботит, но девушка является моим ценным имуществом. Если ты что-нибудь с ней сделаешь, это не закончится для тебя хорошо.
— Я в настоящее время осматриваю ту, которую вы описали. Довольно интересный человеческий экземпляр.
— Хм! Если ты так заинтересован людьми, то у тебя было сколько угодно времени для изучения Ланса. О, я поняла. Ты в первый раз видишь девушку?
— Нет.
— Ну, в любом случае это не имеет значения. Где сейчас эта девушка? Ты вернёшь мне её. А потом мы без проблем пойдём своей дорогой. После того как ты покажешь нам дорогу, конечно.
Голос умолк. Появилось ощущение, что кто-то насмехался над ними там в темноте. Но это сразу прекратилось. Голос глубже, чем сама темнота, был тому причиной.
— Ты сама пустыня? — спросил Ди, по-прежнему глядя прямо перед собой. В отличие от Бабули, он не был взвинчен. Тем не менее, тот, кому он задал вопрос, знал, что при необходимости каждый дюйм Охотника будет преобразован в пружинную сталь.
— Да, — немного с опозданием ответил голос.
— Как давно ты являешься разумным существом?
— Я не знаю. Но если кто-то сможет сказать мне, я бы очень хотел это узнать.
— Что ты планируешь сделать с нами? Получить информацию от нас, или держать нас как домашних животных оставшуюся часть нашей жизни, как ты сделал с тем человеком?
— Я бы не сделал это с тобой. Вернее, я не смогу. Даже если бы я попытался, ты бы не позволил мне. Ты так опасен, другие люди даже не идут в сравнение с тобой.
— Тогда что ты будешь делать?
— Я задаю тебе тот же вопрос.
— Уйду.
Обе стороны были снова окутаны тишиной. Песчаная равнина ничего не говорила, но внимательно слушала.
— Очень хорошо, — безэмоционально сказал голос. — Я знаю, что будет очень опасно бороться с тобой. Я ничего не буду делать, и ты, следовательно, тоже.
— Я собираюсь уйти.
— Поступай, как тебе хочется. Я обрету нужные мне знания от всех остальных.
— Одну минуту, — сказала Бабуля, бросая суровый взгляд на юношу в чёрном. — Не говори мне, что ты планируешь выбраться и оставить всех нас здесь.
— Я не склоняюсь на чью-либо сторону. Вы просто следовали за мной.
— Хорошо. Тогда мы будем следовать за тобой и сейчас. У тебя не будет с этим проблем, так ведь? И если у нас будут неприятности, ты поможешь нам.
Внезапно тело Бабули напряглось.
— У меня всё ещё есть дело к вам остальным.
В голове старухи раздался тот же голос, который услышал и Ди.
— Я избавлюсь от того человека за его предательство, но я хотел бы исследовать тебя и других двоих более подробно. Иди ко мне.
— Помоги мне, Ди! — крикнула старуха. Песок обхватил её лодыжки. Она начала тонуть.
— Ди! — завопила Бабуля.
— Иди с миром, — сказал голос Ди. — Я бы ничего с ними не сделал, что могло бы прервать их жизни. Это драгоценные образцы, которые позволят мне узнать о людях.
— Позволь мне спросить тебя, — сказал Ди, не используя собственный голос. — Что ты будешь делать, когда узнаешь о людях?
— Ничего не говори и уходи. Ты должен считать себя счастливым, чтобы имеешь возможность уйти целым и невредимым.
— И ещё кое-что — для чего применялись сферы и бабочки?
