Охотник не повернулся к ней, и тогда девушка тоже повернулась к нему спиной.
Вскоре после того, как покатые дюны скрыли следы, которые она оставила на песке, можно было услышать другой голос, хриплый, там, где Ди, казалось, был один.
— Ну, похоже, она действительно пришлась ему по вкусу, — сказал он с тихим смешком. — В этом случае, она никогда не познает счастья, неважно, сколько она будет пытаться, а? Итак, что ты думаешь он с ней сделал?
Ответа не последовало. Ди просто продолжал устремлять свой взгляд прямо к холодному миру из песка, который казался окутанным серым светом.
Голос весело засмеялся:
— Она может вести себя хорошо сейчас, но он не настолько безумен, чтобы похищать человеческую девчонку для того, чтобы она была его служанкой. Рано или поздно эта девчонка покажет своё истинное лицо. Наши враги не снаружи, а скорее…
— Есть девушки, с которыми ничего не происходило, — наконец ответил Ди.
— Конечно, но вероятность такого случая один к десяти тысячам, — безжалостно парировал голос. — Ты только подумай о печальном конце, который мир может преподнести всем остальным девушкам — и я не имею в виду только тех, которых он забрал.
Если бы этот комментарий был адресован кому-то ещё, кроме Ди, то он бы побледнел, отчаянно пытаясь отыскать ответ в голове, или, возможно, он бы застыл на месте из-за огромного ужаса от всего сказанного.
Для скрытых, на самом деле, трагедия начиналась тогда, когда их находили и возвращали в мир людей. Были девушки, которые могли неожиданно выпустить клыки и впиться в чьё-то горло в тот самый день воссоединения со своими родителями. Были мальчики, которые могли бы жить обычно без особенных происшествий в течение нескольких месяцев или даже лет, прежде чем сойти с ума без какого-либо предупреждения. Собственно говоря, были записи о случаях десятка лет назад или даже раньше, когда такие дети покидали своих родителей, чтобы жить где-нибудь в горах, но и там безумие в их крови заставляло их убивать друг друга, пока, в конечном счёте, все они не умирали. Можно сказать, что и начало, и конец трагичной истории скрытых был уже предопределён тогда, когда дети исчезали.
— Ты знаешь, как это бывает, — продолжила левая рука Ди. — В конце концов, ничего хорошего из этого не выйдет, если девчонка вернётся к своей семье. Сначала её родители будут плакать от радости. Они, вероятно, захотят, чтобы она жила с ними, даже если это будет означает сокрытие её от соседей или переезд в другой регион. Но через некоторое время они будут размышлять над тем, имеют ли её глаза какой-то странный блеск. Не то, чтобы ты мог осуждать их, но для глаз, которые заглянули во тьму на той стороне, этот мир — пустое отражение. И сможет ли что-нибудь, после того ада, который они повидали, заставить этих детей вновь двигаться вперёд! Нет, даже не до скончания века. А дальше первая сцена трагедии. Сами родители, которые бы умерли ради того, чтобы их ребёнок к ним вернулся, не смогут даже смотреть на него. Они будут запирать ребёнка в своей комнате. А потом в один прекрасный день они оба сложат свои вещи в фургон и уедут совершенно неожиданно, оставив в доме только своего ребёнка.
На этом голос прервался. Ди сжимал свою левую руку в кулак. Он делал это с такой силой, что не было бы удивительно услышать хруст костей.
Но из кулака измученный голос сказал:
— Я полагаю, можно сказать, что тем детям, которых бросили, всё-таки повезло. Некоторые родители более… серьёзны. Те же родители, которые потратили последний далас на розыск своих детей, в один прекрасный день начинают точить колья, положа конец всему…
Что-то красное медленно начало просачиваться сквозь пальцы Ди.
— Ай… Никто не может точно сказать… кому труднее… родителям или детям… Но я могу сказать тебе одно… Если эта девчонка никогда не придёт домой… никому… не будет… больно…
В тот момент, Ди спокойно обернулся. Казалось бы следуя за Tаэ, он спустился с дюны. Взобравшись на коня-киборга, он повернул его в направлении Клея и фургона.
— Приближается торнадо, — заявил Охотник. — Мы выдвигаемся.
После того, как прошло достаточно времени, чтобы обдумать его слова, одеяло поднялось и дверь фургона открылась. И старуха, и воин не спали в течение некоторого времени. Они безусловно не были обыкновенными путешественниками.
