Питт не стал спорить, в этом не было смысла, да и Барт уже успел вернуться с листком бумаги в руках.
– Вот список, суперинтендант. Думаю, он вам поможет. Здесь имена и адреса членов команды. Знаете, чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что вы правы. Действительно, причиной может оказаться ссора или какие-либо воображаемые несправедливости, мучающие кого-то, а также выпитое в изрядном количестве вино и утрата всякого контроля над собой. – Лицо его оживилось. – Да и оружие можно легко определить. Какой морской офицер не имеет при себе абордажной сабли или чего-то вроде палаша? [3]– Он с надеждой посмотрел на Питта.
Мина закрыла лицо руками. Виктор шумно выдохнул и выпрямился, словно на мгновение потерял равновесие.
– Право, Барт, – рассердилась Тора. – Я знаю, что ты не нарочно, но тебе не кажется, что ты утратил чувство меры, дорогой? Это все так ужасно, что не стоит нагнетать атмосферу. Я уверена, что суперинтендант, привычный к этому, обойдется и без наших предположений и подсказок.
– О, простите, искренне раскаиваюсь, – воскликнул Барт, повернувшись к сестре. – Мина, дорогая, прости меня. – Он бросил взгляд на Томаса. – Думаю, мы ничем больше не можем вам помочь. Прошу, оставьте нас. Я должен позаботиться о здоровье сестры и заняться множеством неотложных дел.
– Разумеется, – согласился Питт. – Благодарю, что уделили мне столько времени и внимания. До свидания, миссис Уинтроп, миссис Гаррик, мистер Гаррик, – обратился он к каждому с легким поклоном и покинул гостиную.
В холле Томас принял из рук дворецкого свою шляпу и вышел на яркое весеннее солнце. Его голову переполняли впечатления – печаль, волнение, скорбь и еще что-то такое, за что даже его цепкий ум не мог зацепиться.
Позднее Питт выполнил еще одну очень неприятную, но необходимую обязанность: зашел в мертвецкую, чтобы своими глазами увидеть тело Оукли Уинтропа.
Он особенно не надеялся, что это поможет ему хоть чем-то подкрепить свои догадки и предположения, возникшие после доклада Телмана. Но всегда был шанс заметить нечто особенное, пусть даже какую-то мелочь – впоследствии она может приобрести решающее значение.
Для Питта посещение мертвецкой всегда было тяжелым испытанием. Пустой, даже летом холодный, как ледник, зал со специфическим прокисшим воздухом угнетающе действовал на него. Томас дрожал от холода, пока излагал смотрителю цель своего прихода, хотя ему не надо было даже называть свое имя, ибо здесь его хорошо знали.
– Да, сэр, – бодро встретил его смотритель. – Мы ждали вас, как только к нам поступил труп. Неприятное зрелище, скажу я вам.
Повернувшись, он повел Питта в дальний конец зала, где лежало что-то, накрытое простыней, непохожее на знакомые очертания человеческого тела, ибо там, где должна была быть голова, ничего не было.
– Ну, вот, глядите, мистер Питт. – Смотритель жестом фокусника сорвал простыню.
Томас не помнил, сколько мертвецов ему довелось опознать. Каждый раз он психологически готовил себя к этому – и неизменно терпел поражение: сердце куда-то проваливалось, голова становилась дурной, в горле пересыхало.
Обнаженные останки Оукли Уинтропа лежали перед ним на холодной мраморной доске стола, голова отсутствовала. Мертвеца как бы лишили всякого достоинства, всякой человечности.
– А где голова? – невольно спросил Питт и пожалел об этом. Это означало, что он потрясен более обычного.
– А-а… – рассеянно протянул смотритель. – Я положил ее там, на скамью. Наверное, будет лучше, если тело и голова будут лежать вместе. – Подойдя к скамье, он осторожно поднял большой предмет, завернутый в тряпку, ловко развернул его и принес Питту. – Вот так, сэр. Вот все, что от него осталось.
Томас нервно сглотнул слюну.
– Благодарю.
Он принялся тщательно осматривать тело убитого. Осмотр не дал ничего нового – всё он уже узнал от Телмана, а позже получил подтверждение от судебного следователя. Оукли был мужчиной крепкого телосложения с широкой грудью и развитой мускулатурой, хотя с годами потерял былую подтянутость и растолстел. Тело было чистым, ухоженным, без видимых повреждений кожи. Кое-где были видны синюшные пятна – следствие лопнувших сосудов при внезапной смерти.
