– Что это было? – тонким испуганным голосом спросила Рохи. – Что это было?
* * *
«Сокол» висел неподалеку от алмаза Адро – не то чтобы по другую сторону от местной звезды, но и не на ближайшей к вратам точке орбиты. Световой лаг составлял шестьдесят четыре минуты, а значит, до подтверждения лучевой связи предстояло ждать сто двадцать восемь. Джим, конечно, мог еще до виртуального рукопожатия отправить с лучом сверхкогерентного света сообщение, но это почему-то казалось невежливым. Самим присутствием в системе они выворачивали на голову Элви целое ведро неприятных решений. Он чувствовал, что этикет требует хотя бы дать ей возможность отказаться от разговора.
До тех пор он убивал время проверкой на автодоке. Медицинская экспертная система трижды обновлялась с тех пор, когда «Роси» был новейшим кораблем марсианского флота, и, хотя лучшие из современных методов оставались ей недоступны, действовала отменно. Уж точно эффективнее, чем те системы, на которых он вырос.
Он предоставил системе заниматься вызванными перегрузкой мелкими кровоизлияниями и разрывами, накачивать его целевыми коагулянтами и подобранными по мерке гормонами регенерации. Хуже всего после такого лечения был неприятный формальдегидный привкус, еще два дня державшийся на языке. Невысокая цена за снижение вероятности инсульта на восемь процентов.
В медотсек вплыла Наоми, ловко – всю жизнь училась – перехватилась за новую скобу. Джим с улыбкой кивнул ей на соседний автодок – так предлагают место за столом. Она ласково покачала головой.
Он чуть было не спросил, что ее огорчило, хотя и так знал. Плотность движения в Медленной зоне. Он чуть было не сказал, что здесь нет ее вины, это была бы правда, но она и так знала. Это не избавляло ее от груза ответственности.
– А вдруг корабль Танаки отправился к голландцам? – предположил он.
Она хихикнула, как он и надеялся.
– Не настолько мы везучие. Пропадают всегда не те, кому ты этого желаешь.
– Пожалуй, что так.
– Хуже всего, что решение есть, понимаешь? Мы знаем решение. Их, может быть, не одна дюжина. Все дело в том, чтобы уговорить всех принять одно и его исполнять. Сотрудничать. И я могла бы… Ее прервал голос Алекса по связи:
– Все это видят?
Наоми нахмурилась.
– Что видят? – спросил Джим.
– Кольцо.
Джим протянул руку, но автодок недовольно пискнул на него. Экран включила Наоми и вывела на него наружный обзор. У них за спиной висели врата Адро – такие же, как все: темная спираль, образованная некогда невообразимыми силами протомолекулы. Только сейчас кольцо не было темным. Оно сияло. Вся его окружность светилась голубоватой белизной, и потоки насыщенных энергией частиц срывались с него, образуя гало.
Наоми тихо присвистнула.
– Пару минут как началось, – сказал Алекс. – И излучает сильно. Не особо опасно – больше в ультрафиолете и радиодиапазоне.
– Амос, – позвал Джим, – ты смотришь?
– Как не смотреть?
– Ты у нас знаешь всякое, чего знать вроде как неоткуда. Есть идеи?
Даже по голосу слышно было, что великан-механик пожимает плечами:
– Похоже, кто-то его включил.
Капитан «Прайсса» был плосколицым, светлокожим. Щетина не скрывала двойного подбородка. Он два десятка лет возил колонистов в новые миры, а сейчас висел в каюте Танаки с неопределенным выражением на лице. Ему бы следовало бояться. А он выглядел просто ошарашенным.
Танака усилием воли удержалась, чтобы не забарабанить пальцами по колену. Не следовало выдавать нервозности даже перед теми, кому положено ее вежливо не замечать. Тем более что это собеседование, как и все прочие, записывалось.
– Я, – заговорил он, прерываясь, чтобы рассеянно облизать губы, – пробовал психоделики. Всякое видел, понимаете? Это было не похоже. Совсем не то.
«Прайсс» состыковался с «Дерехо» – первый в очереди на опрос экипажа, на копирование данных с датчиков и систем связи и вообще прочесывание самым частым гребнем. «Прайсс» был самым важным из всех. Первый корабль, который избежал превращения в призрак.
И если бы Танака таила надежду, что капитан знает причину, сейчас она бы с этой надеждой рассталась.
