Вырубилась она всего на секунду, а когда пришла в себя, скафандр орал, сообщая о полудюжине повреждений. Ее на добрых полметра вбило в пенное покрытие стены. Кислородная цистерна, навалившись на грудь, не дала ей упасть.
Скафандр предупредил, что утрачен резервный контроль верхней половины туловища и тридцать процентов резервной батареи израсходованы на устранение течи. Кроме того, у Танаки сломаны четыре ребра и смещен левый плечевой сустав. Она приказала медицинской системе накачать себя обезболивающими и амфетаминами. И с чем-то похожим на гордость за противника подумала: «Хорошо сработано, зайчики. Попробуйте еще раз».
Трое астеров подходили с осторожностью. Танака после удара не шевелилась, так что они, конечно, надеялись, что торпеда сделала свое дело. У одного в руке была портативная плазменная горелка. Надо полагать, чтобы взрезать скафандр и удостовериться.
– РПГ, – произнесла она, удерживая взглядом среднего из троих.
Скафандр поднял плечо с гранатометом и поймал цель. У астеров осталась одна секунда на удивленный взгляд, после чего двадцатимиллиметровая граната накрыла среднего и разлетелась облаком осколков, убившим все живое на расстоянии десяти метров.
Часть зацепила грудную пластину и щиток шлема.
Изнутри это походило на стук дождя по железной крыше. А через полсекунды за осколками долетели брызги крови и внутренностей.
– Засранцы, – сказала Танака и правой рукой отпихнула от груди тяжелую цистерну.
Скафандру ее тяжесть оказалась по силам, так что через несколько секунд Танака стояла на ногах, не ощущая боли и только вибрируя от лекарственного коктейля в крови.
– Есть предложение! – прокричала она, выкрутив громкоговоритель на такую мощность, что, если кто-то был в помещении склада, ему грозила неизлечимая глухота. – Тот, кто приведет мне Терезу Дуарте, выживет. Никто другой отсюда целым не уйдет. Так что, если она у вас, спешите показаться вместе с девочкой.
Потому что все остальные умрут.
Джиллиан поняла, как промахнулась, едва лаконка вошла в шлюз базы. Она уговаривала себя, что это все нервы, что обмен пройдет как договаривались, но нутром уже чуяла.
Она съежилась в служебном тоннеле, головы не поднимала. Кровь пропитала ткань рубашки, отчего порезы на ребрах казались серьезнее, чем были. Вдали отдавался эхом усиленный динамиком голос лаконки, но Джиллиан различала только отдельные слова. «Дуарте… Спешите… Умрут». Она левой рукой выдернула из кармана ручной терминал, с тем хладнокровием в кризисной ситуации, которым всегда гордилась, прокрутила пальцем меню. Душа требовала самой позаботиться о пленниках. Вместо этого она включила связь.
– Джиллиан? – отозвался Камал. Терминал передавал только голос, но она и так представляла его озабоченное лицо.
– Я ошиблась, – сказала она, впуская в отсек атмосферу. Даже по коммутатору было слышно, как зашипел вливавшийся в коридор воздух. – Лаконка в штурмовой броне. Вероятно, отслеживает меня.
– Ты цела?
Господи, Камал есть Камал! Джиллиан заперла его в клетку, перехватила власть над гражданской системой субординации, сама пригласила на базу врага, а Камал волнуется, цела ли она.
– Я там, где мне положено, – сказал она. – За глупость надо платить. Веди своих на корабль и уходи.
– Где бы взять оружие? Ты не сумеешь?..
– Бери людей – и ходу, Камал. Чтобы драпать во все лопатки, пушки не нужны, а вам надо драпать. Я прикрою.
Она слышала голоса: Нагаты, Холдена, черноглазого чудовища, девочки. По одышке поняла, что Камал уже двигается.
– Нас на выходе еще будет ждать пара лаконских кораблей?
– Да. Один здесь, второй на подходе.
Пауза. Может быть, он размышлял. Может, бежал.
– Ясно.
– Звякните мне при старте. Я попробую расчистить вам дорогу.
Она оборвала связь, когда секция стены у нее за спиной развалилась. Застукали.
Джиллиан пригнула голову и оттолкнулась, двигаясь в микрогравитации базы полубегом-полутолчками. Воздух вокруг рвали пули. Желай лаконка ее убить, уже убила бы. Но враг сейчас хотел ее напугать и заставить шевелиться. И добился своего.
Жар в лицо – это от стыда и ненависти. От стыда за себя, от ненависти к врагу. И от страха тоже, но его она сейчас к себе не допускала. Это на потом, если будет потом.
