В песнь сверчков громом и молнией ворвался резкий шум. Мощные басы затрясли родной двор. Источник шума ещё не видно, но Слава уже понял, что это его соседка возвращалась домой на чёрной карете немецкого производства.
Перед Славой сейчас же возникло два варианта: остаться на каруселе или рвануть к своему подъезду, спрятаться сначала в нём, а потом и за дверью своей квартиры.
«Да плевать. Какая мне вообще разница? Дурацкий день. Быстрее бы он закончился».
Слава сел на сиденье карусели. На то, в которое он никогда до этого не садился. Теперь вращать этот уродливый круг не было возможности. Слава замер, запрокинул голову и уставился в звёздное небо, центром которого служила полная луна. Он думал сейчас о том, видел ли его Серёжка, видел ли он луну и как он отнёсся бы к нашей повзрослевшей соседке, превратившейся из сопливой, вечно зарёванной девчонки в этот магнит для мужских глаз, чьё присутствие неподалёку невыносимо выдерживать, сохраняя ясную голову.
«Бэха» доставила её к родному подъезду. Она вышла из машины, вздрогнула от прощального шлепка по заднице. Она шла к Славе. «Бэха» рёвом двигателя попрощалась со двором и уехала.
«Прости, Серёга. Я один из тех дураков, кто не может выдержать её присутствие, сохраняя ясную голову. Особенно, когда она так близко».
* * *
— Привет, Славик!
— Привет, Лиза.
Она двинула карусель, приведя её в движение. Приблизившись к ней, Слава ощутил сладкий аромат, которым он с радостью бы заменил воздух.
— Ты чего тут один?
— В магазин ходил. Решил посидеть, покурить, подумать.
— О чём же ты таком думал?
Она всё сильнее раскачивала карусель, её бежевое короткое платьице и иссиня-чёрные, идеально прямые волосы робко тревожил ночной ветерок. Слава мечтал, что круговые движения карусели остановятся навечно рядом с Лизой и он до конца времён будет вдыхать её аромат и чувствовать её сладостное присутствие за спиной.
— О вечном.
— Хм, интересно. И что же там, в вечном?
Он хотел ответить: ты. Не стал. Долго подбирал ответ, в итоге выдал:
— Темнота и холод.
— Как в космосе?
— Почти. Только вечность ещё темнее и холоднее. Как твоё ничего?
— Ничего. В Таиланд собираюсь на недельку слетать, перед занятиями.
— С тем хмырём из тачки?
Лиза прекратила разгонять движение карусели, отвернулась.
— Выбирай выражения. Он тебе не хмырь.
Слава промолчал. Ему страстно хотелось продолжать говорить с ней, он больше всего на свете боялся в эту минуту, что Лиза уйдёт от него. Ничего уместного на ум не приходило. В голове кружились одни только глупости. Славино лицо начало заливаться краской, которую было не различить под покровом ночи.
— У тебя нет сигареты? — не поворачиваясь к нему, задрав головку на тёмные окна дома, спросила Лиза.
— Найдётся. Вот только, чтобы я смог тебе её дать, тебе придётся остановить эту скрипящую развалюху.
Скрипящая развалюха в первый раз за всё сегодняшнее время обиженно скрипнула.
— Сама остановится. Я тебя у подъезда жду.
Лиза направилась к их подъезду. Она размахивала своей миниатюрной сумочкой, при походке обворожительно качала бёдрами, высокие каблуки приятно цокали по асфальту.
Слава не стал дожидаться остановки скрипящей развалюхи, подхватил пакет с продуктами, спрыгнул на землю и за несколько широких шагов нагнал свою соседку.
— А что, это прямо его БМВ? — спросил Слава, поравнявшись с Лизой, но так и не осмеливаясь посмотреть ей в лицо.
— Нет, конечно! Он профессиональный автоугонщик. Сегодня БМВ, завтра Лексус, послезавтра Феррари.
— В нашем городе нет ни одной Феррари. Держи сигарету. Надеюсь, ты такие куришь. Уж извини, тонкие — не люблю.
— Кент? Сойдёт. Ты что, правда поверил, что он угоняет машины?
— Я что, похож на придурка?
— Есть немножко, — игриво хихикнула Лиза, прикрыв ротик кулачком. Два блестящих изумруда на месте глаз озорно блеснули.
— Хорошо, что только «немножко».
Слава щёлкнул зажигалкой, протянув к сигарете огонёк. Лиза наклонилась, изящно подкурила, шутливо выпустила дым прямо Славе в лицо. Ради этих ямочек на её щёчках, Слава был готов заменить воздух даже дымом сигарет из её лёгких. Сердце забилось быстрее, ведь они стояли так близко друг к другу. Он смотрел на неё сверху вниз, искренне не понимая, как эта сказочная нимфа заменила собой малявку, которую Славе всегда приходилось защищать в детском саду.
