Все стихло. Друзья еще немного подождали и отправились к Казиму: до связи с городом остались считанные минуты.
Услышав стук в наружную дверь, Чернявский вскочил, погасил коптилку. Юлдашев, не понимая, в чем дело, приподнялся на локте. Стук повторился. Юлдашев пошарил под подушкой.
— Пистолет, — прошипел он сдавленным голосом. Забыл, что с вечера, наевшись плова, оставил его в кармане пиджака.
— Молчи ты! — цыкнул Чернявский. Босиком, на цыпочках, подошел к двери, приложил ухо, прислушался.
В соседней комнате послышался громкий разговор. Дверь открылась. Усто-Зие проскользнул в комнату, сделал знак, чтобы молчали.
— Гостя аллах принес, — сказал он вполголоса. — Чабан, мой старый знакомый, просится переночевать. Вы тут лежите спокойно — утром, чуть свет, я его спроважу...
— Носит тут всяких, — недовольно пробурчал Чернявский, снова ложась на кошму и накрываясь одеялом.
Юлдашев вынул из пиджака пистолет, щелкнул предохранителем.
— Как же, полежишь спокойно, — сказал он. — Теперь до утра не заснуть...
Казим, открыв нишу, включил радиостанцию. Пальцы привычно легли на ребристый верньер. Связь установлена. Теплов надел наушники.
— Товарищ полковник?
Сам полковник слушает Теплова.
— Докладывайте.
Старший лейтенант рассказал о принятых мерах, о том, что «гости» спят в доме Усто-Зие.
— Усто-Зие? Это опасный человек. Ведите за ним наблюдение. В двадцатых годах он попадался с контрабандой.
Затем полковник сказал, что группа во главе с Норматовым уже выехала. С ними рация. Он назвал позывные и часы выхода в эфир.
— Так что держите теперь связь с подполковником. Желаю удачи.
Теплов посмотрел на часы: на связь выходить через два часа. Можно и вздремнуть. Карим уже похрапывал, сладко улыбаясь во сне. Скоро заснул и Теплов.
Его разбудил Казим:
— Вставайте, товарищ старший лейтенант, позывные...
Он протянул наушники. Сон словно рукой сняло.
Настроившись на волну, Теплов узнал голос Норматова.
— Как здоровье, Наби Норматович?
— На здоровье не жалуюсь. Только вот поотстал я от вас, — пошутил Норматов. Он сказал, что «ревизионная комиссия» продвигается пешком. Проводник утверждает, что на рассвете будем на месте...
— Будьте осторожны, — посоветовал Теплов.
— Спасибо.
Теплов снял наушники и опустился на кошму. Как там они сейчас? Наверное, подходят к оврингу. Впереди — самая опасная часть пути...
Когда старый Азимбай поднялся на террасу, Усто-Зие, услужливо улыбаясь, распахнул перед ним дверь.
— Милости прошу, досточтимый Азимбай. Очень рад, что еще не забыли своего старого друга.
Он предупредительно зашел вперед и зажег спичку. Вспыхнул фитилек керосиновой лампы, выхватил из углов узкие низенькие полки, заставленные прокопченной черной посудой, и большую печь, от которой так и несло жаром. В комнате стоял густой запах перегоревшего масла.
На кошме почти перед самой дверью стояло блюдо с пловом, с краю лежала темная лепешка.
— Сытно живете, Усто-Зие, — сказал чабан, взглянув на блюдо.
Хозяин смутился, суетясь вокруг гостя, торопливо проговорил:
— От гостей это, от гостей, Азимбай... Да что вы стоите? Проходите. Снимайте халат, садитесь.
Старик не заставил хозяина дважды повторять приглашение, разулся, прошел на кошму, сел, удовлетворенно покряхтывая.
— Гости, говоришь? Хорошо, когда гости, — сказал чабан, расправляя спутавшуюся бороду и втягивая носом аппетитный запах плова. И хотя после шурпы ему не особенно хотелось есть, он ни за что не решился бы обидеть хозяина, а хозяин уже резал помидоры и лук — лучшую приправу к плову.
— Геологи, — пояснил Усто-Зие. — В горах что-то ищут...
Азимбай неторопливо кивнул, повел плечами.
— Озяб я, Усто-Зие, погреться бы, — проговорил он, прислоняясь спиной к стенке.
— А вы поближе к огню садитесь, — посоветовал хозяин. — Я сейчас чайку принесу...
Он вышел в соседнюю комнату и скоро вернулся с чайником. Чабан, постанывая, налил себе пиалу, выпил, застучал зубами.
— Совсем плохо мне, совсем, — сказал он снова, отставил пиалу и направился к двери, где висел халат, — выпью своего лекарства...
— Или простудились? — забеспокоился хозяин.
