Майкл нагнал меня, когда я уже подходила к толпе гостей перед домом.
— Черт возьми, Вик, ты почему сегодня такая колючая?
Я обернулась и посмотрела ему прямо в лицо.
— Слушай, Майкл, я заплатила двести пятьдесят долларов за весьма сомнительное удовольствие присутствовать на этом спектакле. Я не твоя подружка, не крошка, которую ты можешь сунуть под мышку, и пронести мимо охранников.
— О чем ты, черт побери? — Он поморщился.
— Ты обращаешься со мной, как с каким-то ничтожеством. Сначала просто не замечаешь меня, а потом заявляешь полицейским, чтобы не проверяли моего приглашения, потому что я, видите ли, с тобой. Мне это не нравится!
Он вскинул вверх руки.
— Вик, ну я же хотел оказать тебе услугу. Хотел, чтобы эти ребята не докучали тебе. Мне и в голову не пришло, что тебя это обидит, иначе б я и пальцем не пошевелил.
Он направился к остальным гостям. Я за ним, злясь на себя ничуть не меньше, чем на него. Допустим, мне не понравился трюк с поворотом, но это не причина, чтобы так заводиться. Может быть, я не могу успокоиться из-за Элины? Или мне просто здесь не нравится? Не исключено также, что у меня плохо с юмором.
В последний раз, когда я видела Бутса на публике, произошел довольно-таки неприятный инцидент. К Бутсу слишком быстро подошел какой-то человек, и один из его телохранителей разбил ему нос. Неизвестный обвинял Бутса в убийстве дочери, поговаривали, что он не в себе. Надо отдать Бутсу должное — он разыскал пострадавшего в больнице и заплатил за его лечение. Но, с другой стороны, для чего он вообще держит телохранителей?
Это лишь один из недавних эпизодов, связанных с его именем. Мигер завязан в десятках дел и предприятий штата, в основном таких, где каждый может молниеносно разбогатеть, если знает, как не платить налоги и выйти сухим из воды. И еще, он пальцем не шевельнет за просто так. Он бы не стал спонсором Розалин, не окажи она ему какой-нибудь существенной услуги.
Мы с Роз никогда не были близкими приятельницами. Когда я еще работала в полицейском управлении, Роз организовала общину в Логан-сквер. Мы с ней провели несколько семинаров по юрисдикции и обществоведению — некоторые азбучные истины для населения — от получения жилья до общения с иммиграционными службами. Роз — яркий, энергичный, искусный политик. И необыкновенно честолюбива. Значит, может и в постель с Бутсом лечь, если это поможет ей расширить сферу влияния за пределы Логан-сквер. Я все это знала и раньше. Так почему же теперь завожусь?
Я направилась сквозь толпу у эстрады к яркому тенту. Навстречу мне шли молодые дамы в таких коротких мини-юбках, что дух захватывало; в руках у них были подносы с закусками. Да, усмехнулась я про себя, костюмчики как раз под стать такой феминистке-активистке, как Роз. Я подошла к бару и взяла себе ром с тоником. Со стаканом в руке я бесцельно слонялась среди толпы. Позади тента с закусками собралась большая группа людей, своими разговорами заглушающих даже звуки оркестра. Немного дальше виднелись холмы, невозделанная земля, а еще дальше — лесок.
Несмотря на то, что здесь не было асфальта и не хватало стульев, большинство женщин были в нейлоновых платьях и в туфлях на высоченных каблуках. Две из них, правда, подготовились получше — достали какое-то одеяло и теперь расселись на нем, вытянув длинные, стройные загорелые ноги и, по-видимому, наслаждаясь сознанием собственной красоты. Я их узнала. Это были Ле Анн и Клара.
— Вик! — радостно закричала Клара. — Иди к нам. Эрни говорил, что ты должна прийти. Посиди с нами. Ле Анн беременна, поэтому мы прячемся от солнца.
Я на минутку остановилась около них. Если Ле Анн беременна, значит, Клара очень скоро последует ее примеру. Эти две были неразлучны с самого детства и теперь, выйдя замуж за Эрни и Рона, жили по соседству в Оук-Брук и постоянно ходили друг к другу в гости: позаимствовать что-нибудь из одежды, выпить чашечку кофе или чтобы дети поиграли вместе. У Клары были светлые вьющиеся волосы, у Ле Анн — прямые и темные, но они казались неразличимыми в своих костюмчиках от Анн Клейн.
— Тебе здесь нравится? — спросила Клара.
