– Ублюдки, – прошипела Нэнси. – Вы хоть знаете, сколько времени требуется, чтобы взрастить что-то столь преданное и проверенное?..
– Что-то? – повысила голос Кэт. – Вот в этом ты и облажалась. Гибриды и Истоки – это не что-то. Это живые, дышащие люди.
– Ты не понимаешь. – Нэнси мрачно взглянула на Кэт. – Ты в жизни своей ничего не создала.
– А ты, конечно, создала? Если ты вынудила двух человек завести детей, а потом их похитила, это еще не значит, что ты что-то создала. – Кэт гневно поджала губы. – Ты им не мать. Ты для них – всего лишь чудовище.
Нечто похожее на боль промелькнуло в лице Нэнси.
– Так или иначе, малыши много для нее значат, а я знаю, где их держат, – объяснил Люк, дожевывая последний крекер. – Скажи им, Красотка Нэнси,[4] чего хотели эти «шишки».
Она вцепилась в край стола.
– После прибытия Лаксенов мне было приказано свернуть проект «Дедал».
– Свернуть? – прошептала Кэт, и я сразу понял, что имела в виду Нэнси. Думаю, Кэт тоже это поняла, только отказывалась верить.
– Мне было приказано все зачистить, уничтожить все результаты программы, – пояснила Нэнси.
– О боже мой, – пробормотала Кэт.
Я закрыл глаза. Свернуть. Все уничтожить. Иными словами, Нэнси получила приказ от кого-то, находящегося выше ее в пищевой цепочке, согласно которому она должна была ликвидировать все доказательства существования программы.
– Они хотели, чтобы ты их убила?
Нэнси шумно выдохнула и кивнула.
– Это называется «правдоподобное отрицание». Чтобы не предать огласке тот факт, что мы не только знали о существовании других форм жизни, но и десятилетиями с ними работали.
– Господи. – Я потер лоб рукой. – Не только детей, да? Каждого Лаксена, который находился там по собственной воле? Тех, кто разрешал вам проводить над ними опыты? И даже тех, кто был ассимилирован в соответствии с вашими стандартами?
– Да, – отвечала Нэнси.
– Конечно, для нее не составляло труда их уничтожить. Как-никак, это расходуемый материал – по крайней мере, в ее представлении. Но вот Истоки?.. – Люк медленно покачал головой. – С ними она расправиться не могла.
Я приподнял бровь. Было ли сердце в груди у этой женщины?
Люк засмеялся, прочитав мои мысли.
– Нет, Дэймон, сердца у нее нет. Во всяком случае, не в том смысле, в каком нормальный человек мог бы привязаться к полному классу маленьких, чудаковатых, но все же непостижимо очаровательных ребятишек. Она не хотела, чтобы вся ее работа пошла коту под хвост, а потому успела вывезти их из Зоны 51, полагая, что спрятала их.
– Но это было не так? – спросила Кэт, убрав прядь волос за ухо.
Люк покачал головой.
– Так я уже говорил, у меня отличные связи. Я знаю, где они находятся, и знаю, как сильно Нэнси хочет к ним вернуться, когда все кончится – если, конечно, кто-то из нас выживет, – и вырастить из маленьких чудиков больших чудовищ.
– Как я поступила с тобой? – спросила Нэнси.
Люк показал ей средний палец.
– Нэнси знает: если хоть волосок упадет с одной из наших голов, если она хотя бы посмотрит на нас взглядом, вызывающим у меня раздражение…
Обычное выражение невозмутимости, которое Люк так успешно освоил, слетело с его лица, точно маска. Он нагнулся вперед, и, когда Нэнси повернулась к нему, его глаза засверкали, как лиловые бриллианты.
В это мгновение я увидел Люка, способного заставить взрослых людей описаться от страха, Люка, которого я бы не хотел видеть среди своих противников, Люка, чьи ожесточившиеся черты рождали ужас.
– Нэнси известно, что по мановению моей руки их всех до последнего в считаные секунды убьют, – тихо произнес он. – И если мои люди не получат от меня вестей, даже если я вовремя не отвечу по телефону, все малыши будут мертвы. И тогда Нэнси останется ни с чем.
Боже милосердный!
Кэт уставилась на парня так, словно видела его впервые.
Я же совершенно не сомневался в том, что Люк был способен на подобный поступок. Хотя это и было грязным и ужасным преступлением, он бы все равно это сделал, но я все-таки не мог поверить, что он когда-нибудь даст этим детям вернуться в лапы Нэнси.
Интересно, верила ли она в это сама? Но, опять-таки, а был ли у нее выбор?
