Чего он хотел? Пожалуй,
точно определить он не мог, но взгляд девушки на фотографии пробуждал в нем
совершенно новое, еще незнакомое чувство, вкус которого он еще не понял. Ему и
раньше нравились некоторые девчонки, но относился он к ним именно как к
девчонкам. Не было, что ли, тайны, в которую, как в этот взгляд на фотографии,
хотелось бы проникнуть. Наверное, это даже можно сравнить с открытием другого
мира, загадочного и манящего, в котором пока что живет всего один человек.
Никитина Ольга.
Загадка пробуждения
первого любовного чувства, его силы и чистоты — тайна, равная по значимости
таинству акта сотворения. И Семен никогда и ничего не пытался объяснить для
себя в этой тайне, познавая ее не умом, а сердцем. А, может, боялся, что вместе
с тайной исчезнет и сама любовь? Он просто погружался в нее, как в течение
великой реки, где, попадая в стремнину, уже не видишь не только берегов, но и
не отличаешь воды от неба.
Дверь открыла мать — Елизавета
Сергеевна — и посмотрела на Семена с явным недовольством и подозрением. Прежде
чем позвать Олю, выяснила — кто, зачем, откуда. Сразу стало ясно — маме он не
глянулся, а потом выяснилось, что ей вообще мало кто глянется. Колкий и
холодный взгляд ее, да еще и воспитательный тон голоса заставили Семена
отступить в глубину подъезда. Уже без всякой надежды он протянул суровой мамане
подобранный им документ и после ее сухого спасибо шагнул на лестницу, но именно
в этот момент появилась Ольга и почти силой затянула его в дом, попутно
причитая о своей рассеянности и рассыпаясь в благодарностях. Так он оказался за
чаем, у тарелки с печеньем, но не в своей тарелке.
А потом они пошли вместе
к Ольгиному младшему брату в больницу, у которого был какой-то сложный перелом.
Да Семен был согласен идти куда угодно и сколько угодно, лишь бы только рядом с
этой удивительной девушкой. Всю дорогу она рассказывала о себе, своей семье,
своей кошке. Семен слушал, подспудно осознавая, что таким образом он
допускается в круг близких друзей, и, конечно, предложил вместе сходить в
кино...
Именно в кинотеатре, в
полутемном зале, когда на экране происходило нечто душещипательное настолько,
насколько были способны передать это французский кинематограф и Ален Делон, их
руки впервые встретились. Переживания героев фильма слились с их собственными,
а, может, просто стали поводом для проявления первой в жизни Семена нежности по
отношению к девушке. Через ее руку, ему казалось, он ощущал ее всю: и тело, и
душу. И хотелось, чтобы вместе с фильмом эти ощущения не кончались.
Слегка кружилась голова,
и он парил в каком- то особом трехмерном пространстве: между реальностью,
фильмом и незнакомым всепоглощающим чувством найденного счастья.
Потом был первый поцелуй
в подъезде, долгий, но безвкусный, ибо само волнение было больше и выше всех
ощущений. Но именно этот поцелуй заставил их смотреть друг на друга совсем
иначе. Именно тогда Семен определил для себя, что рядом с ним самая красивая и
самая близкая ему девушка па свете. Были еще поцелуи, был еще целый океан
нежности, и была сумасшедшая июньская ночь на даче, когда, забыв о выпускных
экзаменах, забыв вообще, что в мире существует что-то еще, кроме двух
переплетающихся тел и тонущих друг в друге взглядов, они клялись в вечной любви
и мечтали о долгой и счастливой жизни...
Оля пришла в дом
Рогозиных уже после выпускного бала. Пришла специально, чтобы познакомиться с
Татьяной Васильевной и Андреем Георгиевичем. Но первым, кого она увидела, был
Степан. Он открыл ей двери и тут же был нежно поцелован в щеку, да еще и помаду
ему со щеки платком оттерли. И лишь потом запоздало в прихожую вошел Семен. И
только по взволнованному виду Семена Ольга смогла понять, кто есть кто.
— Ой, ты говорил, что вы
близнецы... Н-но... Да вы просто копии!
— Можно я буду
оригиналом? — улыбнулся Семен.
— А у вас нет копии? — с
хитрым прищуром спросил Степан.
7
Родители, особенно
Ольгины, легко отбили абитуриентам свадебное настроение. На семейных советах
доброжелательно и с подобающим уважением отнеслись к их чувствам, но решено
было, что сначала необходимо штурмовать вузы, отучиться хотя бы курс, а там
будет видно. Тот, кто придумал, что чувства проверяются временем и прочими
побочными неприятностями, может быть и философ, но далеко не любовник.
Наверное, никудышный любовник. Чувства не проверяются, чувства изматываются. И
иногда кажется, что окружающим это доставляет удовольствие. Самым беспощадным
был аргумент Елизаветы Сергеевны: «А на чью зарплату вы собираетесь жить?».
Радуга не растаяла, ее разбивали вдребезги, и осколки, падая с
головокружительной высоты, больно ранили влюбленные души. Вся эта бытовая
сермяжная правда жизни была обрушена на них селевым потоком, и мир мгновенно
посерел и съежился. Нет, никто не был против большой и настоящей любви (ибо с
этих пор Семену и Ольге стало казаться, что у всех остальных она какая-то
поддельная, а у старшего поколения — просто привычка к совместному проживанию,
не приносящая ежедневной радости видеть друг друга), все было подчеркнуто
интеллигентно и порядочно, отчего несостоявшихся молодоженов с лица воротило.
Они уходили по вечерам к реке, чтобы вдали не от посторонних глаз, а от глаз
родных жить в своем наполненном мечтами и нежностью мире.
