подтвердил ее Сигизмунд III.
.
163
прожужжали уши дарю Алексею Михайловичу, то этот документ следует иметь
постоянно в виду при дальнейшем повествовании, затрудненном сказками историков,
„для истины тупых и равнодушныхъ". Он гласит следующее:
„1. Его милость пан Чаплинский, урядник Чигиринский, выпросил у покойного
пана Краковского себе хутор, собственный наследственный Хмельницкого, королевское
пожалование, утвержденное нынешним его милостию королем; куда наехавши пан
Чаплинский на заселенные слободы с голодным народом, захватил все гумно, то есть
400 коп хлеба, и ограбил хозяйство.
„2. Тот же пан Чаплинский, злобствуя на Хмельницкого за преследование его судом
за его насилия, сына Хмельницкого, десятилетнего мальчика, велел так избить
канчуками среди рынка, что его принесли еле жива, и он вскоре умер.
„3. Пан Коморовский, зять этого Чаплинского, клялся несколько раз перед козаками,
что если не совладают с Хмельницким, то непременно велят его убить.
„4. Его милость пан хорунжий коронный, идучи теперь, после поражения Татар, из
Запорожья, велел взять Хмельницкого под стражу и снять ему голову. Когда
Хмельницкий хотел жаловаться на это пану Краковскому, то по дорогам были засады.
„5. В 1646 году, когда Хмельницкий, добыв двух Татар, представил их пану
Краковскому,—в его отсутствие, взяли у него поволовщину и в конюшне серого коня,
на котором он хаживал в Дикия Поля.
„6. Что понравится панам урядникам украинским в козацком доме, берут насильно.
Козацкая жена, козацкая дочка должны тогда плясать, когда им заиграют.
„7. О таковых обидах его' милость пан Краковский писал несколько раз к урядникам
и державцам с выговором; но это не помогло нимало.
„Теперь Хмельницкий, когда ехал со своим полковником, в прошлом году, против
Татар, которые набежали было на Чигирин,—некто пан Дашевский, как его называют,
Лях, подученный кем-то из старшины, заехав сзади, ударил его по голове так, что
спасла его только мясюрка, а то бы рассек голову. Когда Хмельницкий спросил его:
чтоб это значило? он отвечал: „„Я думав, братику, що ты Татаринъ" “.
„Эту обиду Хмельницкий считает наибольшею, тем более, что
164
.
его некто Пешта, хам, козак, оболгал (siniњtre tradukowaи) перед его милостью
паном хорунжим, якобы он думал выпроводить армату на море. За это его милость пан
хорунжий, при других относительно Чаплинского претензиях, прогневался и велел
наступить на жизнь Хмельницкого, и тогда Хмельницкий, не зная уже, к кому
обратиться, отправился на Низ к другим подобно ему обиженным, которых немало
живет по тамошним низовым краям и по морским островам, и они избрали
Хмельницкого своим вождем (ducem sobie obrali)".
Кого обиженные низовцы избрали своим вождем, тому надобно было хвататься за
все, чем интересовались беспокойные люди всякого звания и состояния. Для
украинского населения, для малорусских городов и даже для наших панов, которые
говорили уже, писали и думали по-польски, вера была важнее козацкт обид, которыми
войсковой писарь возбудил мятежный запорожский дух,—и однакож он умолчал о вере.
Она, как ему самому, так и всем участникам его бунта пришла в голову только тогда,
когда бунт вовсе неожиданно перешел за пределы интересов козацких.
После своей победы на Желтых Водах, двинулись козаки из Диких Полей к так
называемым Городам, иначе к Городовой Украине, и расположились у самого крайнего
города, Крылова, над речкою Цыбульником. Многие из них помнили 1625 год; многие
стояли здесь под пушками Станислава Конецпольского. Весьма быть может, что те
самые пушки везли они теперь против его наследника, которого добра прикрывал
жолнерами полевой гетман Калиновский, зная, на кого из магнатов злится
Хмельницкий, как злился в свое время Косинский на князя Острожского: ибо в таком
виде представлялся тогда бунт войскового писаря. Сам Александр Конецпольский
находился в это время в своих червонорусских Подгорцах. Там он получил из Украины
известие, что и князь Вишневецкий „от своей Руси в великом страхе и опасности".
Коронный хорунжий спешил в новые осады, и взял сюда с собой из старых 10 пушек.
В Подгорцах о движении Козаков знали уже 21 (11) мая, но ничего не ведали в
