объявлением, что послы не приступят ни к чему, пока противозаконно навербованное
войско не будет распущено.
Король отговоривался нездоровьем, u едва 5 ноября принял земских послов, да и то
в постели. Он отвечал им чрез посредство Оссолинского, между прочим, что
распущенное войско не преминет грабить и угнетать их сограждан. Если земские
послы и сенаторы не заботятся об обороне Речи Посподитой и решат, что набранное
войско не нужно, король готов распустить его, лишь бы Речь Посполитая указала
способ раснущения.
Изба послала вновь к королю посольство, с требованием, чтоб он выдал главного
советника Турецкой войны и разослал универсалы на расдущеяие жолнеров. Речь
Посполитая не нуждается де в них, так как, в случае надобности, собственною грудью
готова отражать неприятеля.
Король опять откладывал со дня на-день аудиенцию, сказываясь больным, и только
10 ноября принял маршала Посольской Избы Яна Николая Станкевича. Отвечал ему
Оееолинский, советуя вновь, от имени короля, чтобы Посольская Изба, относительно
распущения
.
79
войска, держала раду с Избой Сенаторской, так как дело здесь идет о королевском
достоинстве и безопасности отечества.
Коронные послы соглашались на эту пропозицию, но литовские за решением
другого, важного собственно для них вопроса, протянули, дело до 15 ноября.
В этот незабвенный для польских либералов день выступили на сцену действия
познанские послы, именно Болеслав Лещинский, Лукаш Оржельский, Леон ПИлихтинг
и Андрей Твардовский, с инструкциями от своего сеймика, и потребовали „братской
беседы с сенаторами в отсутствии короля".
Предюженная ими братская беседа, называвшаяся collegium vel colloquium, это был
древний парламентский обычай, к которому прибегали только тогда, когда поведение
Короля, или Сената возбуждало опасения. В таком случае два государственные
сословия, в лице своих представителей, соединялись в одно тело, в отсутствии короля
совершенно независимое, и совещались об устранении зла. Диктатура братской беседы
пад верховною властью предпринималась в моменты важныеj когда все легальные
способы оказывались недействительными.
Оссолинский, как мы видели, предлагал уже послам совместную с сенаторами раду
и надеялся от неё великой пользы; но эта беседа была нечто совсем иное. „Если бы
совместная рада происходила в присутствии короля, то сенаторы могли бы отвергнуть
постановление Посольской Избы относительно распущения войска; в отсутствии же
короля опи этого сделать не смели".
Посольская Изба одобрила пропозицию познанских послов и постановила:
отправить в третий раз посольство в королю с требованием, чтоб он разослал
универсалы на распущение жолнеров; чтобы выдал сочинителя Турецкой войны, и
согласился на братскую беседу в своем отсутствии.
Это было постановление опасное для короля, для сенаторов и министров. Нельзя
было па него согласиться, но страшно было и отказать в согласии, именно потому, что,
после каждого отказа, требования Посольской Избы росли, опасность увеличивалась.
Варшава кипела нетерпеливостью вооруженной шляхты, которая наполняла столицу и
была готова, с оружием в руках, поддержать постановление земских послов.
Король решился обещаниями успокоить оппонентов. Когда 16 ноября герой
бесплодной и злотворной революции, Станкевич, потребовал аудиенции, ему отвечали,
что король сам пошлет к третьему
80
.
сословию посольство. Действительно в Посольскую Избу прибыли: познанский и
жмудский бискуп, Андрей Шолдрский, брестский, Мстиславский и померанский
воеводы, серадский и данцигский каштеляны. Бискуп Шолдрский, обнажив покорно
голову, объявил земским послам, что не кто иной, как сам король, без всякого
внушения, из побуждений важных и из любви к отечеству, вербовал войско, и что готов
распустить вербунок добровольно, лишь только его намерения представляются
противными праву, если Посольская Изба, с своей стороны, изыщет способ для
обороны государства, возвратит королю издержки, а королеву, которая растратила свои
скарбы, снабдить приличным содержанием.
В ответ на это посольство, третье сословие потребовало, чтобы тотчас были
изготовлены универсалы, и чтобы копии были ему прочитаны. Король, желая угодить
