прежнему быть под их властью на том условии, что они будут почитать святые Божии
церкви и православную христианскую веру, не будут держать ллцких духовных и дадут
нам во всем повольность, а мне, гетману, дают город Чигирии да еще четыре города,
где я хочу, и кроме того киевское воеводство: в этом они готовы присягнуть. Однако,
мы знаем, какова их присяга. И прежде гни не раз присягали, да присяга не удерживала
их от притеснений и кровопролитья. А теперь, как слытпо, за нынешнюю войну грозят
не оставить в живых ниодиого козацкого младенца. Я с своей стороны предлагал им
помириться на том, чтобы им, Ляхам и Литве, до нас, Войска Запорожского, и до Белой
Руси дела не было, а границы наши и Белой Руси были бы те же, как владели
благочестивые великие князья. Если они не пойдут на предложенные мною условия, то
война затянется Бог знает до коих пор; а если согласятся помириться, то после мира к
кому нам обратиться, как не к великому московскому государю? Не турского царя и не
немецких королей призывать".
.
345
Как ни бравурствовал, как пи лгал татарский побратим перед царским посланником,
тот молча смекал, что у него на уме, и не пошел дальше уверений, выслушанных
Мужиловским в Москве, что великий государь, его царское величество, гетмана и все
Запорожское Войско жалует и милостиво похваляет.
Не зная, чем импонировать видавшему виды Москалю, Хмельницкий принялся
снова хвастать и лгать: „Если, Бог даст, эту войну кончим благополучно, тогда и царь
(то-есть хан) со всем Крымом хочет освобождаться из неволи от турского султана, и
меня с Войском Запорожским позовет на помощь, а за помощь уступает нам весь
турецкий полон и животы, как мы поступились ему польским полоном и животами... (в
обоих полонах православные составляли огромное большинство). Да хан же говорил
мне, что у них мудрые люди в книгах своих нашли, что пришло время православным
христианам освободиться от всех вер. В то время, как паши послы были у хапа,
пришли к нему послы и от польского короля и папов рады, и предлагали ему получить
большую казну, с условием отступиться от Войска Запорожского. Хан прислал
королевский лист ко мне и спрашивал, как ему поступить. Я посоветовал сму взять ту
казну, которую ему дают, и йотом идти с нами воевать. Он так и сделал. Да в прошлом
году, после польской войны, хан предложил мне идти с ним воевать Московское
Государство, но я его унял, пригрозивши тем, что если он пошлет свое войско под
государевы украинные города, то мьт, Войско Запорожское, отступимся от него и
пойдем воевать Крым, потому что у нас с Московским Государством единственно
православная христианская вера"...
Так ораторствовал Хмельницкий перед царским дворянином. Но тот был себе на
уме, и пе пошел дальше милостивой похвалы Запорожскому Войску.
Слухи о сношениях Козацкого Народа с московским царем давпо уже тревожили
правителей Народа Пляхтского. Еще в „Дискурсе" Конецпольского было высказано
опасение, что Москали, владея Крымом, оторвут Козаков от Польши и верою, и
надеждою добычи, а потом оторвут и всю Русь. Опасная межень в составе Польского
государства постоянно давала себя чувствовать его составителям. Не постигая духа
великой нации, воспитанной православием, католики верили коварным стачкам
русских государственников с русскими антигосударственшиками, и не находили ничего
противоестественного в том, что козаки поступились Москалям Украиной
т. ии«
44
846
.
по Днепр, а те тайком обязались помогать козакам разорять Польшу. Им грезились
царские посольства в Украину, предательские договоры атамана разбойников с
преемником Иоаннов; а Хмельницкий, пользуясь этим, пускал в ход выдумки, по
давнишнему козацкому обычаю. Верили тайным договорам его с царем и козаки, так
как, не смотря на все их злодейства в Московщине, последним убежищем
представлялась им всё-таки Царская Земля. Поэтому-то полученная от царя грамота,
дважды поцелованная публично гетманом, была сообщена одному Выговскому, и
переговоры с Унковским велись таинственно, только в присутствии гетманского
канцлера.
Правда факта проникала и в панские головы; но голов, способных отличать истину
