из панского лагеря в лагерь панских завистников. Католическому представителю
знаменитого дома князей Острожских всего интереснее было — посредством пощады
молящих о помиловании Козаков, сохранить за католиками обширные владения свои,
которых не умел сохранить за православными превозносимый нашими разумниками до
небес ^начальник православия*.
В этом особенно поддерживал его Кисель, присоединившийся к его войску после
неудачных попыток повидаться с Хмельницким. Кисель потерял 100.000 злотых
годового дохода и остался при 400.000 долга, которым он обременил себя,
проталкиваясь между полумагнатов на правительственные высоты. Славный
ораторским искусством, он в кругу царей*можновладников занимал место Гомерова
Нестора, или, вернее, Улисса. Для слуха панов-доматоров —
259
Речи сладчайшие меда из уст его вещих лилися,
и всегда он предлагал свои услуги там, где надобно было действовать не СТОЛЬКО
СИЛОЮ, СКОЛЬКО хитростью, ПО собственным СЛО' вам его, non vi, sed consilio.
Теперь советовал панам воевать, но не сражаться с козаками. По его мнению,
медлительною проволочкой времени можно было достигнуть вернейшей победы и
прочнейшего мира
„К чему отваживаться на опасности'* (говорил он), „когда можно победить без
кровопролития? Только безумный запирает быстрый источник, когда бег его можно
отвести другим образом. Последуем лучше рассудку, нежели страсти. Воспоминания о
Желтоводском и Корсунском поражениях, мне кажется, должны удерживать нас от
стремления к новой беде, когда можно победить средствами мирными. Довольно будет
показывать готовность к войне. Этим одним можно уифотить волнение. Явим
бунтовщикам милость, дадим им опомниться, — и они пожелают вернуться к
прежнему долгу повиновения, так как будто содеянные ими преступления произошли
против их воли. А если дерзость* их будет так упорна, что они пренебрегут мирными
нашими предложениями, то любовь к родным и врожденная человеку необходимость
домашней жизни всё-таки заставят их войти в прежнее спокойное состояние **.
Так проповедывал панский оратор, соединявший красноречие Нестора с
хитроумием Улисса. К сожалению, речь его дошла до нас по книжному пересказу
современников. Но всё-таки в ней виден Кисель с его риторическим остроумием и
тупым взглядом на дело. Ответ на нее Вишневецкого, присутствовавшего на военном
совете, также пересказан по-книжному, но в нем сохранились черты ума и героизма
Байдича. Он возразил обольстителю доматорского слуха так:
„Я согласился бы с вами, господа, когда бы у козацкой сволочи было столько
совести, сколько дара красноречия у тех, которые только что передо мною говорили.
Неужели бунтовщики удовлетворятся нашими несчастиями и нашею кровью? Это
просто мечта, а не рассуждение. Начатое дело может кончиться только гибелью одного
из противников. Нам советуют вести войну без битвы. А если неприятель сам нападет
на нас? Уклоняться, говорят нам. Это значит: мужики будут теснить наше войско,
преграждать нам путь, не пускать наших лошадей на пастбища, отнимать запасы,
устрой-
260
.
вать засады, а мы будем терпеть, сложа руки, и марать бумагу в мирных
переговорах, а на Русской Земле будет литься шляхетская кровь Душа возмущается от
бесчестной мысли: из-за украинских берлог согласны отдать на разорение средину
королевства. Если хотите победить, то побеждайте смелостью. Надобно теперь ударить
ва Козаков, пока Ор и,а еще только переправляется через Днепр. От одной быстроты
зависит спокойствие Речи Поснолитои. Не давши битвы, и не думайте о мире.
Вспомните Переяслав, Кумейки, Старец Там вы побеждали врагов смелостью и
мужествомъ"... *)
Панское общество было не в силах соединиться ни в том, ни в другом воззрении.
Два Русина тянули созданное Поляками и псевдогосударство один за левую, а другой за
правую руку, в то самое время, когда третий Русин метил ему в сердце: триумвират, и
импровизированный судьбою, в виду триумвирата, придуманного сеймом. Но
представители Шляхетского Народа чуяли опасность раздельности своей в виду
неприятеля, и старались по крайней мере соединить боевые силы свои в одном пункте.
Киевский воевода Тишкович сделался посредником между двумя князьями.
