Естли себе того будете желати, чтобы есте на нас, на свою веру православную
христианскую, имели мечь поднята, а мы будем Богу молитися, что также потехи не
отнесете, как и хто иной. Легче нам, колько бившися меж собою, помиритися, а
помирився, на вас поворотиться, что за измену вашу Бог вас погубитъ".
В своих письмах к царским людямъ' счастливый разбойник титуловал себя „Божиею
милостию гетманъ", чего, конечно, не оставила Москва без внимания,—хоть однажды
он, с пьяна, заключил свое письмо к Путивльскому воеводе (от 11 русского июля)
словами: „Вашему величеству всего добра желаю приятно", а подписался без Божией
милости.
Москва была поставлена в положение затруднительное, опасное и вместе с тем
неловкое. В августе путивльский воевода получил указ о том, как написать ответное
письмо к Богдану Хмельницкому, и при указе—образец самого письма, по поводу
задержания Хмельницким московского посланца к Иеремии Вишневецкому. Плещееву
было наказано: „к Вишневецкому и к Адаму Киселю, и к иным ни к кому, без царского
указу, ни о каких делах листов от себя не писать и с ними не ссылаться".
т. II.
25
194
.
В яобразцовом письме", которое Плещеев должен был „написать на листе слово в
слово", всего замечательнее то, что в титуле: „Богдану Хмельницкому, гетману Войска
его королевской милости Запорожскаго", слова: его королевской милости, написанные в
черновом отпуске, были (без сомнения, думной редакцией) зачеркнуты. Может быть,
здесь имелось в виду бескоролевье, а, может быть, и чти> иное. В образцовом письме,
посланном белгородскому воеводе, князю Пронскому, от 27 февраля 1649 года, по
избрании на королевство Яна Казимира, означенные слова не были восстановлены, как
и никогда после.
Сочиненное в Москве письмо Плещеева к Хмельницкому было буквальным
повторением уверений, сочиненных для князя Болговского; прибавлены только слова:
„Писал ко мне князь Еремей Вишневетцкой, воевода руской, что Крымские Татаровя в
собранье на урочище у Княжих Буераков 40.000 стоят наготове, а хотят идти царского
величества на украины войною. И против того ево письма яз, царского величества
путивльской воевода, к нему ко Князю Еремею Вишневетцкому писал, хотя от него
прямые вести ведать, куди тех Крымских Татар впрям походу чаять, для опасенья цар.
ского величества украинных городов. А то дело не новое, что о Татарех на обе стороны
ведомо чинить и от их беэвестного воинского приходу береженье держать".
Наконец, в начале 1649 года получено в Москве из Смоленска тарабарское письмо
от царского гонца, думного дьяка Григория Кунакова. Это был человек в посольских
делах опытный и вообще сметливый. Ему было поручено „доведаться подлинно, за что
учинилась у панов (не сказано у Ииоляков) ссора с Черкасами", и он, донося обо всем,
что ему рассказывали русские зарубежники, написал следующее:
.
„Богдан Хмельницкий хотел отомстить Потоцкому за свои обиды домашния, и
собрал черкаское войско, даючи причину, будто для того, что меж королевств устоять о
вере, чтоб им под уне его не быть".
Эти слова согласовались с известной уже нам отпиской путивльского воеводы 1688
года, в которой он, со слов строителя Густынского монастыря с братиєю, доносил, что
Поляки побивают Черкас за самовольство, за избиение по городам урядников, за
грабежи над Жидами и Ляхами, за поджиганье костелов и святотатство, а не за веру. И
видно было для чего писать „вести в Смоленску доведаны есь" тарабарским письмом,
иначе письмом по ли-
.
195
торе, которого ни Кунаков, ни другие вестовщики в последствии не употребляли.
Это был великий государственный секрет: Москва наконец знала, в чем дело и как ей
быть.
Всё, однакоже, польские труды на русской почве уничтожались, как бы
неисповедимым судом Божиим, чрез посредство козацких и всяческих разбойных рук.
Новая орда грозила вырости на древнем пепелище Варягоруссов, засыпанном костьми
тех Русичей, которые забыли, что „их предки веры от папы не принимали". Эта орда
(так должна была размышлять Москва) будет необходимо подначальна Крымской Орде,
а Крымская Орда пошла от той, которая испепелила первопрестольную столицу Руси, и
таким образом снова готова встать уничтоженное Москвой и Литвой владычество
