Я наконец укуталась в халат и сползла с кровати на пол. Арден услужливо подвинул мне меховые тапочки. Затем подал руку, словно мы были на королевском приеме, а не в спальне, и провел меня в соседнюю комнату, где уже был сервирован стол. Я сглотнула. Пахло умопомрачительно. Возле стола застыл лакей в черном фраке и белоснежной рубашке. Я в халате и босой принц в одних только широких штанах выглядели на его фоне как бомжи с вокзала рядом с новеньким Мерседесом. Но слугу наш вид не смутил, на его лице ни один мускул не дернулся, лишь в глазах застыло почтение. Арден сам отодвинул мне стул и лишь затем сел напротив.
— Вина? — учтиво спросил ведьмак, и я тут же заподозрила его во всех смертных грехах.
— Благодарю, но я не пью, — произнесла чопорно, укладывая на колени салфетку.
— А я выпью.
Он кивнул, и слуга налил ему полный бокал темно-рубиновой жидкости.
— Кто много пьет, долго не живет, — тихонько проговорила я, но мужчина меня услышал и чуть не подавился. — В вашем возрасте, тьер ар Арден, я была бы поосторожнее с вином, — злорадно добавила я.
Арден взметнул брови, но допил вино и показал слуге, чтобы тот наполнил бокал по новой.
— В моем мире алкоголизм успешно лечится. Если вам понадобится, могу составить протекцию, — ненароком уронила я.
Ведьмак сжал губы, но промолчал, самолично положил в мою тарелку кусок мяса, полил его сверху темным тягучим соусом и, вручив мне вилку, произнес:
— Приятного аппетита, льера колдунья.
— Благодарю, тьер ведьмак.
Мы просто образец культуры и манер. А вот с манерами как раз могли возникнуть трудности. Я поискала глазами нож, но не нашла. Подняла взгляд на ведьмака, он следил за мной с интересом.
— Что-то не так, льера Адель?
— Мне не подали нож.
Я со вздохом потыкала в мясо вилкой. Мягкое, сочное, ароматное. Рот моментально заполнился слюной.
— Это я приказал. — Ведьмак встал, обошел стол и остановился у меня за спиной. — Не хочется давать тебе ни малейшего шанса.
Он наклонился и быстро нарезал мясо в моей тарелке на маленькие кусочки. При этом обнаженная грудь коснулась моего плеча, и я вздрогнула, что не осталось незамеченным.
— Мне нравится, как ты на меня реагируешь, Адель.
— Я вас боюсь, — не поворачивая головы, ответила я.
Ведьмак вернулся на свое место и поднял бокал с вином. Взгляд у него был весьма довольным, и мне сразу же захотелось сказать ему гадость.
— Вилка… два удара — восемь дырок, — я нежно улыбнулась и наколола кусочек мяса, затем отправила его в рот и, не отрывая глаз от лица мужчины, медленно начала жевать, не забывая улыбаться.
— Я об этом не подумал, — с такой же обворожительной улыбкой произнес ведьмак. — Пауль, отныне льере не подавать вилки. Только ложки.
Что?
Слуга тут же подошел ко мне, забрал из рук вилку и подал серебряную ложку.
— Боитесь за свою жизнь? — хмуро поинтересовалась я, желая запустить этой ложкой в лоб ведьмаку.
— За свою? О нет, льера Адель! За вашу. Не хочу, чтобы вы сделали себе что-нибудь.
А вот эти слова были произнесены абсолютно серьезно.
— Разве я давала повод так обо мне думать? — с холодной учтивостью поинтересовалась я.
— Ты сказала, что лучше умрешь, чем ляжешь в мою постель, — напомнил мне наследник трона. — Боюсь, моей постели тебе не избежать, не хотелось бы рисковать.
Он обезоруживающе улыбнулся.
Мне бы разозлиться, но вместо этого я любовалась мужчиной, сидящим напротив. Ну почему так происходит? Красивая внешность, отличное тело, а досталось такой сволочи!
— Чем ты занималась в своем мире?
— Готовилась уйти в монастырь, — потупила я глазки.
И ни слова не соврала! Потому что по сценарию моя героиня именно это и должна была сделать в следующей серии, после того как ее предаст любимый.
— Но ты колдунья! — не поверил мне Арден.
— Именно поэтому, — пылко воскликнула я, размахивая ложкой. — Это же такой грех — колдовать!
— Ваша религия осуждает магию?
— Еще как! У нас всех ведьм сожгли на кострах еще несколько веков назад.
— И ты хотела уйти в монастырь, поэтому и девственна?
Арден откинулся на спинку стула и вперил в меня взгляд. Темный, тяжелый, неприятный. Ужин перестал быть томным. Я поежилась и отложила ложку, что-то аппетит пропал, расслабилась ты, Аделина, забыла, кто перед тобой.
