Осаммэш. Дар, талант, чародейство, гениальность, если хотите. Все это вместе — необъяснимое, не поддающееся воспроизведению, данное богами. Боги, вроде бы, наделяли осаммэш всех, у кого есть душа, но не у всех получалось достойно распорядиться подарком. Шефанго говорили, что на бесконечном пути каждый когда-нибудь раскроет свой дар. На бесконечном пути — возможно. А здесь и сейчас наделенных осаммэш людей и нелюдей набиралось не так уж много.
Относиться с подозрением к одному из таких только потому, что он привлек внимание себе подобных, это, знаете ли, расточительство.
Считалось, что недоверие вызвано отсутствием диплома и подтвержденного опыта работы, считалось, что коллег насторожило то, что неизвестно, с какой планеты родом Вольф фон Рауб. Но всем ясно было, что это не имеет значения. Космическая экспансия продолжалась сто пятьдесят лет, до некоторых планетных систем приходилось лететь неделями, колонизация совершалась быстрее каталогизации, и планет, неизвестных на Этеру, было куда больше, чем внесенных в реестры. Что же до образования и квалификации фон Рауба, так их подтвердил сам Тройни, и по этому поводу ни у кого не возникло никаких вопросов. Откуда бы взяться вопросам?
Нет, дело было именно в протекции двух де Фоксов и главы Удентальской клиники.
Что за странное свойство человеческой природы — опасаться тех, кто наделен силой или властью, даже если испытываешь к ним искреннее уважение?
Самому себе Лейдер признавался, что и за ним водится та же странность. Но заполучить ученика с осаммэш, господа, да кто же в своем уме откажется от такой возможности? Особенно, если ученик сам тебя выбрал.
В клинике Тройни работали специалисты высочайшего класса, они же преподавали в учебном центре, и каждый руководитель отделения, кафедры, факультета считался лучшим в своей области. Для клиники в целом это было поводом для гордости, для профессуры — лишь констатацией факта. Лучшие из лучших, они учили тех, кто придет им на смену, и ученики, случалось, превосходили учителей. Правда, не задерживались на Этеру, улетали на другие планеты, где было больше возможностей для приложения умений и знаний. Лейдер же начал преподавать сравнительно недавно, за десять лет выпустил шестерых хороших психиатров… Хороших. В том, что касалось распознавания душевных болезней — просто прекрасных. Он гордился ими, их успехами, больше чем собственными. В распознавании болезней ученики обещали со временем если не превзойти его, так хотя бы стать не хуже, это же вопрос опыта и практики, вопрос времени, а времени у ребят достаточно и потенциал огромен. Но сам-то Лейдер считал основной своей деятельностью не диагностику, а возвращение душевнобольным возможности жить в обществе.
Не лечение было его призванием — не все болезни поддавались лечению — а восстановление социальных навыков, способности жить полной жизнью. Он помогал пациентам стать сильнее болезни. Там, где нельзя было излечить — помогал исцелиться.
И этому за десять лет он, увы, не смог научить никого. Научить так, чтоб с гордостью думать о выпускнике, следить за успехами, обмениваться идеями и мыслями и видеть, какие прекрасные ростки дали посаженные зерна.
А тут вдруг — фон Рауб. Выразивший пожелание учиться на кафедре духовно-социальной реабилитации, учиться не на диагноста (а ведь к Лейдеру, несмотря на название кафедры, шли в первую очередь именно за этим), а на целителя. Таинственный инопланетник с подтвержденным осаммэш. Неудивительно, что Лейдер заинтересовался фон Раубом еще до знакомства. Преобладало в его отношении, конечно, любопытство, но любопытство благожелательное. Увидев же будущего интерна воочию, профессор понял, что даже если с обучением не заладится, с Вольфом фон Раубом стоило познакомиться хотя бы только из-за его внешности.
Не существовало его портретов, ни одного изображения ни на социальных ресурсах в сети, ни в официальных структурах, ни даже в документах, удостоверяющих личность. Какая-то особенность биологии не позволяла запечатлеть его облик гросивасом или с помощью светописца. Проявление осаммэш? Возможно.
